— Чувство… напрасной траты, — ответил Валко. — Даже когда я впадаю в ярость или жажду крови, после наступает… пустота. — Он посмотрел на отца. — Тот юный воин, с которым я сражался в день испытаний, сын лорда Кеско… Я видел, как те, кто не смог бы устоять против него, побеждали на тренировочной арене. Просто случайность свела его именно со мной. Окажись на моём месте другой — он бы сейчас служил своему дому и Садхарин. В этом нет преимущества, только случай… а случай, в конечном счёте, уравновешивается, не так ли?

Отец Джувон кивнул:

— Так и есть. Мы теряем многих достойных юных воинов из-за простой случайности, сохраняя жизнь менее достойным.

— Это действительно напрасно, — повторил Валко.

— Это неправильно, — сказал Аруке. — Если ты сможешь понять это, то я спокойно приму смерть этой ночью.

— Почему ты хочешь умереть сегодня? — спросил Валко. — Почему вообще должен умереть кто-то из нас? Из-за этой… тайны, которую вы храните? Мне трудно в это поверить, но если ты говоришь, что служишь Белому, то и я буду служить с вами. Тебе ещё многому нужно научить меня, отец. Пройдут годы, прежде чем я возьму твою голову.

— Нет, ты должен сделать это сегодня ночью.

— Но почему?

— Чтобы с рассветом ты стал Владыкой Камарина. Ты должен поставить свою мать во главе дома и начать рожать сыновей. Она выберет женщин, которые дадут тебе сильных и хорошо связанных наследников. И тебе предстоит понять многое, чему я не могу научить. Это должна сделать твоя мать — ибо время перемен близко. Ты должен оставаться Владыкой Камарина долгие годы и полностью осознать свою судьбу.

— Что это за судьба? — спросил Валко. — Выслушать всё это и… поверить?

— Твоя мать расскажет тебе всё. Она будет здесь через два дня, — сказал Аруке. — Но прежде чем я уйду, мне доставит удовольствие сообщить тебе то, что ты должен знать. Ты создашь союз, подобного которому не было со времён Дней Ковки. Тебе или твоему наследнику предстоит повести этот союз через Звёздный Мост в Омадрабар и совершить то, чего никогда не делали за всю историю дасати. Ты должен снести голову ТеКаране. Ты должен уничтожить Империю Двенадцати Миров и спасти дасати от Тёмнейшего.

Аруке приготовился к смерти.

Валко снова возразил:

— Это бессмысленно. И не нужно.

— Ты молод, — сказал отец Джувон. — Силён, талантлив и проницателен не по годам, но неопытен.

Опустившись на колени перед сыном, Аруке произнёс:

— Слушай их. Отец Джувон останется здесь как твой «духовный наставник». Хиреа и Деноб будут навещать тебя. Другие тоже дадут о себе знать. Но в первую очередь смотри на свою мать, а затем — на отца Джувона. Пока ты не возмужаешь для своей судьбы, они будут твоим сердцем и разумом, сын мой. Ты должен стать полноправным Владыкой Камарина, а не чьим-то сыном. Тебе нужно возвыситься быстро, чтобы все признали тебя — ведь грядёт великая битва, и ты должен быть готов.

— Твоя мать станет прекрасной хозяйкой этого замка. (Вечная моя скорбь, что она редко бывала здесь при моём правлении. Она научила меня большему, чем я считал возможным перенять от женщины, и я сожалею, что не увижу её вновь.) А с таким влиятельным прелатом, как отец Джувон, в роли твоего советника, ты начнёшь путь с огромным престижем. Они будут направлять тебя, защищать от тех, кто захочет уничтожить, и прикрывать от тех, кто попытается подточить снизу.

Аруке посмотрел на отца Джувона и кивнул:

— Я готов.

Отец Джувон посмотрел на старого друга, затем на Валко, и юный воин увидел влажный блеск в глазах Жреца Смерти. Открытое проявление слабости от служителя Тёмнейшего? Это, больше чем любые слова, убедило его: всё услышанное — правда. Или, по крайней мере, правда в глазах этих людей.

Верховный Жрец Западных Земель произнёс:

— Мы, служащие Белому, так далеки от света, что даже не знаем имени Того, кому стремимся поклоняться. Где-то во тьме веков Это Существо существовало, и где-то — мы молимся — пребывает добро, пока не найдётся путь вернуть его нашему потерянному народу. Но мы всё же просим милосердия Этого Существа для нашего брата, ибо знаем: большей жертвы, чем эта, нельзя требовать ни от кого. — Он посмотрел на Валко. — Пусть это будет быстро, с честью и уважением.

Владыка Камарина протянул меч эфесом вперёд. Валко принял оружие, глубоко вдохнул — и одним резким ударом отделил голову отца от плеч.

Фонтан оранжевой крови взметнулся дугой, пока голова Аруке катилась по полу, а тело оседало. Валко стоял над ним, и вековая кровь дасати рождала в нём ликующий голос: Теперь он — Владыка Камарина!

Но затем пришло иное чувство — ледяная тяжесть в глубине живота, куда страшнее прежнего ощущения напрасной траты. Одиночество. Тупая боль где-то в груди. Незнакомое чувство без имени.