Рита оказалась довольно придирчивой в плане выбора свадебного платья. Несчастная сотрудница отдела вся извелась, прежде чем моя капризная невеста остановила свой выбор на самом дорогом платье с открытыми плечами. Тут выяснилось, что модель многим невестам нравилась, но цена в 120 рублей казалась им слишком уж завышенной, да и открытые плечи… Для советской новобрачной слишком уж смело. Ну так и производитель — какая-то венгерская фирма, как пояснила продавец.

А вот обувь мне приглянулась. Рита, естественно, выбрала белые туфли. Хотела на шпильке, но я отговорил, намекнув, что в день свадьбы ей на своих двоих придётся намотать не один километр, и как она это сделает на такой тонкой и высокой шпильке… В общем, согласилась на средний каблук, не очень высокий и не очень тонкий. Ну и я обзавёлся парой итальянских полуботинок из натуральной кожи.

Дальше были куплены два комплекта постельного белья, кружевной пеньюар и комбинация французского пошива. И до кучи — сервиз «Мадонна». Такой же уже стоял я Лебедевых дома, но нам-то предстояло обустраивать собственное гнёздышко. Я, признаться, был против этого проявления мещанства, но с Ритой спорить, как оказалось, выходило себе дороже. Когда она хотела — умела быть настойчивой.

Все покупки, кроме моих полуботинок, отправились к Лебедевым. Родители ещё не вернулись из Купавны, Андрея тоже не было, и Рита не удержалась, снова примерила платье. Минут десять крутилась перед зеркалом, восхищённо взирая на своё отражение.

— Надеюсь, Ольге Леонидовне оно тоже понравится, — сказал я, прижимая невесту к себе и целуя в щёку.

Я хотел овладеть ею прямо сейчас, в этом свадебном платье, и Рита, я чувствовал, тоже испытывала сильное возбуждение. Но всё же разум возобладал. То есть мы таки слились, как говорится, в экстазе, только Рита к тому времени успела платье снять и даже повесить его на вешалку.

А потом мы спонтанно поехали отмечать подачу заявления и покупку свадебного платья в ресторан. После некоторого раздумья решили посетить легендарный ресторан «Центрального дома литераторов». Вернее, она поддержала моё предложение. В прежней жизни бывать там не доводилось, сейчас же, обладая корочками члена Союза композиторов СССР, имел полное право на посещение этого заведения. Причём не один, а в сопровождении одного человека, коим и была Рита.

Давно мечтал здесь оказаться. Может быть, повезёт даже увидеть кого-то из знаменитостей, кои здесь частенько бывали.

«Мест нет», — гласила табличка на двери ресторана, возле которой толклись несколько мужчин и женщин.

— Почему нет мест?! — возмущался один неряшливо одетый тип лет тридцати с небольшим. — Я член Союза писателей, у меня повесть вышла в журнале «Аврора»! Да я вообще роман пишу!

Мы подошли к двери, я привычным жестом припечатал ладонью к стеклу пятирублёвую купюру. Однако стоявший по ту сторону невзрачный мужичонка в костюме отрицательно мотнул головой. Я слегка удивился, и заменил купюру на номинал в два раза больше. Но даже червонец не помог открыть нам двери в недра заведения общественного питания.

Мне стало стыдно, в первую очередь перед спутницей. Да ещё стоявшие сзади подкалывали, мол, что, не сработало? А мы тоже пытались, да, как видишь, облом.

Отчаявшись, я приложил к стеклу в раскрытом виде удостоверение Союза композиторов и свёрнутую пополам 25-рублёвую купюру.

— Нет мест, — прочитал я по губам швейцара, хотя глаза его при взгляде на купюру масляно заблестели.

Да что ж ты будешь делать… Неужто и правда ни одного свободного столика?!

— Что, не пускает крошка Цахес[2]? — услышал я за спиной знакомый голос,

Обернувшись, невольно оторопел, так как позади меня стояли Высоцкий и ещё какой-то незнакомый товарищ с почти абсолютно лысой головой. Однако его лицо мне почему-то показалось отдалённо знакомым. Может, тоже актёр? Слышались перешёптывания зевак: «Высоцкий… Высоцкий…»

— Привет, — Владимир Семёнович с улыбкой протянул мне руку. — Знакомьтесь, ребята, это мой хороший товарищ Вадим Туманов.

Вот оно что… Надо же, свела судьба с легендарным человеком, золотодобытчиком. И повоевать успел, и в лагерях отсидеть за «шпионаж», а потом создал несколько золотодобывающих артелей,

В моей реальности, когда меня отмутузили до смерти на Олимпийской аллее, он, кажется, был ещё жив[3]. Как его по отчеству? А-а, не суть важно.

— Очень приятно, — обменялся я крепким рукопожатием и с легальным советским миллионером. — А это Маргарита, моя невеста.

Рита тем временем во все глаза смотрела на Высоцкого, которому я был благодарен за то, что тот не упомянул про наши посиделки с Герман в «Арагви». Правда, позже моя невеста может поинтересоваться, где я с ним познакомился, ну да что-нибудь придумаю.

— Ого, свадьба намечается? — весело удивился Высоцкий. — И когда?

— Вчера в Грибоедовском подали заявление на 30 июня.

— Да вы что?! А я тоже в Грибоедовском с Мариной расписывался, как сейчас помню, 1 декабря 1970 года… Ну, ребята, поздравляю! — снова пришлось отвечать на рукопожатие Высоцкого и Туманова. — На свадьбу-то пригласите?

Он с хитрым прищуром посмотрел сначала на меня потом на пожиравшую его восхищённым взглядом Риту, затем снова на меня.

— Обязательно, Владимир Семёнович, вот прямо-таки с языка сорвали, — немного приврал я. — И не только вас, но и Марину… И вас, Вадим…