Надежда помолчала еще немного и криво улыбнулась на восторженный взгляд Забелина. Отвернувшись куда-то в сторону, она покивала своим мыслям задумчиво и вздохнула.

— Нам слухи и испорченная мнимым проклятием репутация побоку, поскольку с другими продавцами мы работать не будем, — пояснила рассеяно, — все на собственный магазин уйдет, а потом и вовсе слухи забудутся, — а вот выкупить целую фабрику за бесценок, дорогого стоит. Думаю, стоит эту аферу провернуть.

Забелин смотрел на девушку как на божество, ну или дьяволицу в овечьей шкуре. Эмоции мужчины были настолько яркие и читаемые, что и без дара были понятны. Надежда Константиновна неосознанно улыбнулась.

— Ну, значит, с этим ясно, так что вы, Емельян Артемович, о мебельном заводе говорили? — перевела она нелегкий разговор.

27. Дела текущие

Утро встретило Надежду хмурым дождем и ожидаемым похолоданием.

Быстро одевшись и приведя себя в порядок, девушка позавтракала с домочадцами и вышла на крыльцо, провожая Добрыню с Митькой.

Оказалось, что за то время, что она была занята, Марк Соломонович подобрал три приличных учебных заведения на выбор и, изучив документы и условия обучения, посоветовал отправить их в Новгородскую гимназию как самую перспективную.

Доверяя опыту бывшего законника семьи, спорить никто не стал, и теперь Надежда обнимала мальчишек, обещая забирать их на каникулы и наказывая, чтобы дали знать, если что-то пойдет не так. Наконец, друзья отбыли.

Олька также не осталась без дела. Московская лекарская гимназия при городском госпитале для служивых и обедневших аристократов тут же, даже не смотря на опоздание почти в месяц, выдала согласие принять мага-лекаря на обучение и с радостью выделила куратора в лице забавного суетливого старичка.

От молодого надменного лекаря из недавно образованного, но амбиционного рода, Надежда отказалась сразу и бесповоротно, поскольку уже по жадным взглядам догадалась, что проблем будет не миновать, а вот забавный, чуть рассеянный Митрофан Павлович вызвал в ней полное доверие.

Отправляться девочке предстояло через два дня, а потому, пока собирали вещи, настраивали очередной родовой браслет и выдавали кучу советов о том, что делать в непредвиденных ситуациях.

В общем, собирали Ольку как и мальчишек, словно на войну, пообещав забирать в поместье на выходные — благо не далеко и проблем это не создавало.

День пролетел суматошно. Доставила также проблем надутая и недовольная Лия, говорившая гадости при каждом случае и все же умудрившаяся перевернуть комнату с ног на голову.

Убираться там горничным, Надежда запретила и вмешалась лишь тогда, когда несносная девица попыталась унизить сестру Вольского.

Девица эта, Любовь Осиповна Вольская, была бы вполне симпатичной и яркой, но все портила нездоровая худоба и рассеянный, часто казавшийся невменяемый, взгляд забитого существа.

Пришлось устраивать будущую компаньонку на женской половине и выделить ей некоторую часть отложенных до лучших времен вещей, поскольку ни тонкий пеньюар, ни накинутое на худенькие плечи пальто брата, отнести к нормальной одежде было никак не возможно.

Сам же парень, проводив девушку тоскливым взглядом, опустился на стул, словно все силы закончились.

— Ну, надеюсь, хуже уже не будет, — выдохнул он с облегчением, — Любава даже разговаривать со мной не может. Дергается и шарахается в сторону. Такое ощущение, что боится, как и всех остальных мужчин, а ведь мы были близки и дружили в детстве.

Надежда хмыкнула устало и, понимающе посмотрела на парня.

— Что, даже с указом царя отдавать не хотели? — предположила тихо.

Вольский нервно скривил рот и, ухватив чашку с предложенным чаем выпил его залпом.

— Угу, говорили, что ее нет в доме, предлагали подождать пару дней, пока из одного дальнего поместья доставят. Не пойму только, зачем им надо было это? Хорошо, что Любаше сказали обо мне, и она сама вышлала из внутренних покоев, — вздохнул он рассеяно, — вот пришлось, в чем есть, в том и забирать, а то показалось, что эти прихвостни Морозовские и вовсе приказ царский проигнорировать собираются.

Надежда, не дожидаясь прислуги, подлила чаю молодому главе и ободряюще похлопала того по руке.

— Ну, ну, успокойтесь Кирилл Осипович, закончилось все хорошо и слава Единому, — отсюда ее точно никто забрать не сможет, а магический контракт защитит девочку от притязаний.

Уехал Вольский успокоенный. Он даже пообещал одежду сестре купить и передать, но Надежда, понимая, что дела у молодого Главы в финансовом плане еще хуже, чем у нее, отмахнулась небрежно.

— Если какие памятные вещи, то завези, а одежды тут навалом. Что-то подберем на первое время, а что-то и перешить можно, — сказала она доброжелательно.