— Чего? Эй! — я коснулся плеча девушки, но та уже провалилась в глубокий сон.

— Я принес дверь, — донеслось снаружи, и в дверном проеме показалась почерневшая, но целая голова Семеона. Он прислонил дверь к стене. — Плохие люди ушли?

— Ушли, — эхом отозвался я.

— Хорошо. Доброй ночи.

— И тебе, — растерянно пробормотал я, понимая, что у меня-то ночь уже точно доброй не будет.

Энт убрался восвояси. Его тяжелые шаги отдалялись и вскоре растворились в ночной тишине. Где-то в лесу запела одинокая пташка. Скоро рассвет?

Наверное.

Выспался и отдохнул, называется. Я без сил опустился на краешек дивана и провел ладонями по лицу:

— Никаких, мать их, приключений, ага…

Разбудили меня назойливые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь открытое окно прямо на мою недовольную рожу. Первая мысль — как они это делают, через задернутые шторы? Но едва продрав глаза, я понял, что задремал не в спальне, а в гостиной, причем сидя.

Усталость взяла свое.

Несмотря на вчерашние приключения, самочувствие было не таким уж плохим, как ожидалось. Мышцы болят и спина затекла, но, в целом, жить можно. А вот долго ли? Особенно учитывая последние события.

Точно! Адалинда…

…снова стала кошкой и бессовестно дрыхла у меня на коленях. Это у нее фетиш какой-то или привычка? В любом случае, выглядела ведьма нормально. По крайней мере, в своем животном облике.

— Ты как? — я потрогал кошку за ухо.

Адалинда приоткрыла зеленые глазища, сладко зевнула, потянулась, после чего мурлыкнула, перевернулась на другой бок и снова уснула.

— Ну ясно. — Валяться после пробуждения не входило в мои привычки, поэтому Адалинда оказалась переложенной на подушку, а я направился к кухне.

Надо бы умыться. Да вот хрен там — никаких кранов тут нет. Пришлось топать на улицу и набирать воды из колодца. К моему возвращению, ведьма уже проснулась, но не спешила принимать человеческий облик. Она сидела на подушке и лениво умывалась мохнатой лапой.

Я так не мог, поэтому зачерпнул воды прямо из ведра и плеснул себе на лицо.

Ледяная, зараза!

Но выбирать не приходилось. Однако, когда я второй раз опустил ладони в воду, та оказалась приятно теплой. Что за чудеса?

— Не благодари, — улыбнулась Адалинда. Она уже закончила с утренним туалетом и теперь сидела на диване уже в человеческом обличии.

Несмотря на ее слова, я все же благодарно кивнул и продолжил умываться. Ведьма, значит, умеет, воду нагревать. Человек-кипятильник. Полезный талант, особенно в деревенских условиях. Вытерев лицо полотенцем, я вдруг задумался.

— Слушай, а если ты, будучи кошкой, помылась языком, то в человеческом облике ты чистая или нет?

— Чего?!

Мой вопрос застал ведьму врасплох. Она уставилась на меня так, словно видела впервые. На красивом личике отразилось изумление.

— Ты — иномирец! — она указала на меня пальцем с длинным ухоженным черным ногтем. — С тобой столько всего произошло, а тебя интересует вот это?

Я только плечами пожал:

— Так чистая или нет?

— Боги… — Адалинда закатила глаза.

Она грациозно поднялась с дивана, цокая каблучками прошла мимо меня и принялась деловито шарить по шкафам. Умываться не стала. Значит, чистая.

— Что у нас на обед? — она ничего не нашла и теперь, сложив руки на груди, требовательно смотрела на меня.

— У нас? Не знаю. Может, мышь поймаешь?

— Очень смешно. — Адалинда прошла мимо и скрылась в своей спальне, потом вернулась обратно и замерла уже на пороге. — Пошли, — позвала она.

— Куда?

— В таверну, куда же еще? Угощу тебя завтраком, у тебя же ни еды, ни денег, — язвительно заметила ведьма и самодовольно усмехнулась.

— Кошкой ты мне больше нравилась.

— Ага, — она пропустила колкость мимо ушей, — особенно, когда спасла тебя от стаи волков. Только не говори, что ты бы и сам их легко разогнал, имея при себе только, — взгляд ведьмы скользнул по мне сверху вниз, и она криво усмехнулась, — мужское достоинство.

— Это была ты? Почему помогла?

— Потому что я добрая, бескорыстная и…

— … лживая, — закончил я за ведьму. — Я видел добрых и бескорыстных людей. Ты точно не из них.

Адалинда фыркнула: