Мои размышления были прерваны вышедшей на дорогу тройкой… индивидов. Облаченные в какие-то драные тряпки, вооруженные топорами и простенькими арбалетами, уже наведенными на меня, индивиды ясно давали понять, кем являются. Местные работники ножа и топора!

«Как интересно!»

— Мил господин! — обратился ко мне по всей видимости главный. С перекошенной мордой лица и черными, давно не мытыми, патлами он мрачно сплюнул на землю и ткнул в мою сторону заряженным арбалетом. — Подайте на пропитание бедным крестьянам, а? Это дань! Налог, о! Налог за проезд по этой дороге! Понятно?

Видя мои сомнения, он добавил:

— Вы не смотрите, что нас мало. В лесу ватага сидит. И если вы окажете сопротивление, мил господин, вас немного нашпигуют.

— Короче слезай с клячи, раздевайся и отдавай всё что у тебя есть, пока не порешили! — не вытерпел второй индивид, также вооруженный арбалетом.

Я хмыкнул и слез с лошади. Сделал шаг в сторону леса и замер, прислушиваясь к ощущениям. Обоняние уловило запах четверых немытых тел. Слух уловил их дыхание и сердцебиение.

— Вас ведь всего семеро, — я обратился к начавшим приближаться разбойникам. — Вы думаете справитесь со мной?

Усмехнувшись, я вытянул руку ладонью вверх и мысленным усилием направил в нее энергию. Пальцы охватило темное пламя. Глаза разбойников округлились.

— Помилуйте, милсдарь! Духи попутали! Не ведали что творим! — они дружно рухнули наземь, здорово испугавшись.

Не успел я улыбнуться такому глупому сценарию, как из леса раздался свист, а в мою тушку полетели арбалетные болты. Среагировать я успел. Только не до конца. Один болт глубоко вошел в ногу. Я зашипел.

— Это вы зря, твари…

Только что рухнувшие на колени разбойники повскакивали, злобно скалясь, и дружно разрядили свои арбалеты. Больше я ждать не стал. Кинжалы словно живые прыгнули мне в руки.

«Перемещение».

Я материализовался за спинами троих. Одному в миг перерезал глотку. Второму, самому говорливому, подрезал сухожилья. Третьему свернул шею. Оскалившись, перенесся в лес, где пряталось еще четверо. Неумелые разбойники, вчерашние крестьяне, умерли быстро.

Выйдя на дорогу, приблизился к истекающему кровью пока ещё живому разбойнику. Размазывая сопли и слёзы по щекам, он с ужасом смотрел на мою белую маску, надежно скрывающую лицо вампира.

— Где схрон?

— Помилуйте, милсдарь! Не губите, умоляю вас! Не знали, что творим! Не будем больше так! Помилуйте, я умоляю вас!!

Я повторил:

— Где. Схрон.

— Т-там! Там схрон, прямо, почти в километре! Только не убивайте, прошу вас!! Умоляю!!

Я поморщился. Добивать и убивать — разные вещи. Одно дело убить в процессе сражения и совсем другое убить умоляющую о пощаде жертву.

— Выживешь — значит молодец. Умрешь — твои проблемы.

Бросив последний взгляд на говорливого, я отвел чудом не пострадавшую клячу в кусты и привязал к дереву. Затем углубился в лес, ориентируясь по приблизительно указанному направлению, а также по запахам, в обилии оставленным разбойниками.

К их лагерю я вышел спустя двадцать минут блужданий. Небольшой лагерь с затушенным костром, пара палаток из натянутых шкур, лежанки, тоже из шкур, и небольшой сундук с барахлом, навроде дрянных ножей, мешочка с монетами и грязной одеждой. Монеты я экспроприировал — там было около двух серебряных, пусть и в эквиваленте двухсот медных монет.

«Лошадь я уже окупил!» — пронеслась веселая мысль.

Не найдя больше ничего интересного, вернулся к дороге. Там меня уже ждали. Отряд из четырех человек мародерствовал на месте моей стычки с бандитами. Двое явно представляли собой воинов — крепкая кожаная броня, кольчуги, металлические наплечники и нагрудники. На поясах мечи, за плечами арбалеты. Один был, вероятно, кастером — магом. Он носил легкие тканевые штаны и мантию до середины бедра. В руках удерживал короткий жезл, в локоть длиной.

Четвертым же игроком оказалась девушка. Это была лучница. Облаченная в плащ с глубоким капюшоном разных оттенков зеленого, полами почти подметающий землю, она о чем-то общалась с кастером. Помимо плаща, девушка носила плотные коричневые сапожки до колена, облегающие темно-зеленые штанишки, подчеркивающие широкие бедра, и зеленую же курточку с кучей кармашков. За спиной у нее висел лук, а на бедре — короткий узкий меч и тул со стрелами.

Мою смирную лошадку уже отвязали и вывели на дорогу. Трупы почему-то раздели и побросали у обочины. Кстати, говорливый не выжил. Полагаю, ему помогли не выжить.