Видя, что отряд собирается покинуть место сражения, должно быть закончив мародерство, я скрипнул зубами.

«Лошадь верните, сволочи!»

Активировав маску, уже не скрываясь я направился из леса к дороге, стараясь производить побольше шума, дабы меня заметили. Лучница среагировала первой. Стремительно обернувшись, она вскинула невесть откуда взявшийся в руках лук с натянутой тетивой и готовой к пуску стрелой. Остальные схватились за оружие следом.

Я выбрался из леса и остановился, оценивая вероятных противников. Явно игроки.

Подняв руку в знак приветствия, я указал на пегую лошадку:

— Это моя лошадь.

— На ней не написано, — хмыкнула девушка.

Я прищурился. При ближнем осмотрении лучница оказалась самой настоящей эльфийкой с густыми рыжими волосами и небольшим вздернутым носиком. Ярко-зеленые глаза смотрели на меня с усмешкой. Ушки чуть дернулись

— Тем не менее, это моя лошадь.

— Да плевать всем, если честно, — подал голос один из воинов, заряжая арбалет и тоже наставляя на меня. — Проваливай, нубло.

«Точно игрок».

Что ж. Теперь передо мной не стоит дилемма выбора. Игроков мне никогда не было жаль. Воскреснут.

Я развернул ауру тьмы во всю ширь.

«Перемещение».

Оказавшись за спиной эльфийки, перекрестил кинжалы на её шее и с оттягом вскрыл горло. Следующим движением вонзил один кинжал глубоко в горло стоящего рядом кастера, явно уверенного в своем превосходстве.

Не заморачиваясь извлечением оружия, я использовал второй кинжал для атаки стоящего рядом воина. Лязг металла уведомил о том, что противник парировал мой удар. Сила его удара была такова, что моё оружие чуть не вырвало из кисти. Воин не уступал мне! Ускорившись, уже готовый к бою, он атаковал меня длинным одноручным мечом, в момент выстраивая вокруг себя нерушимый барьер из быстро порхающей в его руках стали. В это время второй воин начал обходить меня сбоку.

«И куда они дели арбалет?..»

Рыкнув, я разорвал дистанцию.

«Сильный соперник!» — пришлось признать.

«Плащ тьмы».

Я активировал заклинание, призванное защищать меня.

Затем мне пришлось тут же отскакивать в сторону и уклоняться — на этот раз сразу от двух слаженных атак. Товарищ первого был вооружен мечом покороче и в дополнение держал перед собой треугольный щит типа «тарч».

Я попробовал перейти в контратаку, но куда уж там! Опытные бойцы теснили меня, вынуждая отступать и не позволяя зайти за спину. Любое перемещение встречалось сталью.

«Ах вы твари!» — начал я свирепеть.

«Перемещение».

Я перенесся высоко в воздух.

«Туман».

Поле боя моментально начала заволакивать белая поволока. Я начал падать.

«Стая».

Это заклинание было простым, действуя на одной только силе воли и желании — никаких плетений, чистая природная магия.

Ничего не произошло.

Следующим движением я надрезал ладонь, грубо разрезав ткань перчатки и выпуская наружу кровь.

Приземлившись, принял следующий удар воина на «Щит крови», выставив окровавленную ладонь и заклинание перед собой. Меч противника отскочил, словно от каменной стены. Тщательно вырисовываемый металлом рисунок, препятствующий мне, нарушился.

Не размышляя дальше, не пытаясь больше плести никаких плетений, я одной только силой воли сжал «щит» в подобие заостренного с одного конца сгустка и резко выбросил руку вперед.

Глаза воина раскрылись от удивления, когда его грудь пробило кровавое «копье». Воспользовавшись замешательством второго воина, который с щитом, оказался за его спиной.

«Кровоток».

Кинжал окутала магия крови.

Лезвие играючи вспороло кожаный доспех вместе с кольчугой и вошло глубоко под ребра, где и достигло сердца.

Не отпуская жертву, я отогнул его голову в сторону и впился клыками в шею. Зверь внутри заурчал от удовольствия. Эта кровь была не противна, как кровь вервольфа. Она была солоноватой, но в тоже время приятной, подобно холодному чаю с лимоном в жаркий летний день. Я пил и не мог насытиться.

Где-то за спиной раздался панический крик, с каждой секундой становившийся всё более душераздирающим. Опасности я не ощущал, потому не обращал внимания до тех пор, пока в желудке не поселилось приятное чувство тяжести.

Оттолкнув теперь уже просто тело, я обернулся.

Тот самый воин с длинным мечом, пораженный моим «кровавым копьем», бездыханной тушей конвульсивно содрогался, в то время как его облепили нетопыри. Десятки кровососущих летучих мышей жадно раздирали его одежду — там, где не было брони — и кусали, разрывали плоть, впивались глубоко в мясо и пили его кровь. Копошащаяся масса крылатых тел заживо погребла под собой тело моего противника. Несколько летучих тварей пожирали его лицо.