После того как Амос устроился в комнате на втором этаже, он разделся и лег спать. Однако, проведя несколько минут в кровати, расположенной рядом с окном, выходящим на улицу, он поднялся.

Не надевая рубашку, а только натянул штаны, Амос выглянул в окно. Несмотря на то, что ночь была безлунной, его острое зрение оборотня позволило ему заметить высокого мужчину, который вжался в угол дома напротив. Хотя лицо незнакомца было скрыто под капюшоном, Амос хорошо разглядел его посох, который мужчина держал в руке.

Деревянный посох, слегка искривленный вверху, заканчивался ярко-красным камнем, вделанным в его конец. Амос не знал, что это был за камень и что он обозначал.

Отступив шаг от окна, Амос устремил своё внимание на то, что незнакомец пристально вглядывается в его сторону, и сам стал наблюдать за мужчиной.

Понаблюдав несколько минут за незнакомцем, Амос сделал шаг к окну, резко распахнул его и, высунувшись, громко воскликнул:

– Если ты поджидал меня, незнакомец, то зря это …

Но Амос не успел договорить, незнакомец ударил оземь своим посохом и исчез в ночной мгле.

«Неужели всё это мне приснилось?
– подумал Амос, покачав головой. – А если нет, то кому я мог здесь понадобиться, ведь в этом городе я никого не знаю. Стоп, неужели это тот человек, которого я видел, когда мы подъезжали к дому вместе с Гнусиусом и его внучкой?»

Постояв пять минут, пристально вглядываясь в темноту, Амос, не закрывая окна, так как ночь была тёплой, вновь лёг на кровать и, прикрыв глаза, мгновенно уснул.

***

Оставив Амоса у дома своего приятеля, Гнусиус направился на лошади в сторону центра города, где жил его младший брат.

– Дедушка, – окликнула Гнусиуса внучка, когда они отъехали от дома, – мне кажется, что человек, которого мы подобрали на дороге и привезли в город, очень странный.

– Лекари всегда кажутся странными, – не поворачивая головы, ответил старик.

– И всё же он мне не нравится.

– Человек – не вещь, чтобы кому-то нравиться, – произнёс Гнусиус. – Когда мы приедем к моему брату, не болтай лишнего.

– Почему?
– спросила внучка.

– Просто не болтай, вот и всё.

Внучка больше не стала докучать дедушку вопросами, а отвернулась и стала смотреть на городские дома, которые были намного красивее деревенских, вросших в землю, лачуг, больше напоминающих сараи.

После не очень продолжительного путешествия по узким улочкам и переулкам, повозка, наконец-то, остановилась возле двухэтажного деревянного дома.

– Вот мы и прибыли на место, – произнёс Гнусиус, бросив взгляд на внучку, которая прилегла на солому.

Спустившись с повозки, он подошёл к деревянным воротам и громко стал стучать в них кулаком.

– Эй, хозяева, открывайте!
– закричал старик, заглядывая в щель.

– Кто там ещё?
– раздался через минуту голос хозяина дома.

– Аугуст, это я, твой брат, Гнусиус!
– воскликнул старик. – Открывай скорее и не заставляй нас ждать на улице!

– Кого ещё там принесло?
– словно не расслышав, вновь бросил Аугуст. – Уходите, ночью я никому не открываю!

– Аугуст!
– еще громче закричал старик. – Открывай, чёрт тебя побери, это же я, твой старший брат, Гнусиус!

Спустившись с невысокого крыльца и бормоча что-то неразборчивое себе под нос, Аугуст направился к воротам, чтобы их открыть и впустить нежданных ночных гостей.

– Почему так поздно?
– открыв ворота, с удивлением посмотрел на старшего брата Аугуст.

– Подвозил попутчика к таверне, – коротко ответил Гнусиус и, взяв под уздцы лошадь, ввёл её во двор.

– А это кто?
– увидел Аугуст, сидевшую на повозке девочку.

– Ты что, не узнаёшь Лисняну?

– Кого?

– Аугуст, Лисняна – моя внучка. Она немного приболела, и я решил привезти её в город, чтобы показать лекарю.

– Хорошо, поставь лошадь в сарай и проходи в дом!
– бросил Аугуст брату.

– А ты следуй за мной, юная леди, – с лёгкой улыбкой произнёс Аугуст, обращаясь к девочке, которая спрыгнула с повозки.

– Я не юная леди, – с некоторым презрением произнесла девочка. – Меня зовут Лисняна – лесная фея.

– Что ж, милости просим в моё скромное жилище, – произнёс Аугуст, улыбнувшись. – Не стесняйтесь нашего скромного жилища, лесная фея.

Девочка ничего не ответила старику а, молча, последовала за ним в дом.