Эш, Лиа и Юфке, едва переводя дыхание, бежали по узкой тропе, которая исчезала среди валежника и колючих кустарников. Лес дышал в такт их шагам, и в этом дыхании была своя музыка: едва слышные шорохи, влажное потрескивание коры, неясное постукивание где-то в глубине — звуки, заставлявшие оглядываться в страхе.

Старые деревья стояли недвижимо, с изогнутыми и поросшими лишайником ветвями, которые тянулись, словно костлявые руки, навстречу путникам. Высокие кроны создавали плотный покров, пряча небо и лишь изредка пропуская бледные лучи заката.

С заходом солнца одна часть леса засыпала, унося с собой дневные звуки: лёгкий шёпот листвы, голоса птиц и мерное жужжание насекомых. Но вместе с этим пробуждалась другая — опасная, непредсказуемая, тишина которой нарушалась лишь неосторожными шагами. Лес обретал новое дыхание, и каждое движение казалось неуместным вторжением в этот ночной мир.

— Останавливаемся! — скомандовал Юфке, резко подняв руку вверх. — В темноте передвигаться по лесу опасно.

Группа замерла на небольшой поляне, где под ногами росли фиолетовые цветы, казавшиеся яркими фонариками в наступающих сумерках. Юфке огляделся, пытаясь отдышаться, а затем добавил, почти не глядя на спутников:

— Разобьём лагерь, а утром продолжим путь, — Он с трудом перевёл дыхание, уставившись на тёмные силуэты деревьев вокруг.

Лиа стояла чуть поодаль, опустив голову и не поднимая глаз, словно надеялась остаться незаметной. Юфке заметил её виноватый вид, и его лицо исказилось от злобы. Его взгляд снова к Эшу, который спокойно потирал плечо, словно не замечая всей напряжённости момента.

Ты хоть понимаешь… — Судорожно вздохнул парень, пытаясь совладать с гневом, — понимаешь, что ты натворил?

Эш ничего не ответил, глядя куда-то в сторону, и это равнодушие вспыхнуло новой искрой в глазах Юфке. Он двинулся к аватару, сжав кулаки до белых костяшек, и произнёс сдавленным, но полным ярости голосом:

— Из-за тебя теперь господину Боросу грозит опасность! А нам пришлось покинуть дом! И во всём этом виноват ты!

Лиа, заметив, как накалилась ситуация, шагнула вперёд, но её голос прозвучал неуверенно:

— Юфке, перестань. — Слова её были тихими, словно она и сама сомневалась в сказанном.

Парень обернулся к ней с лицом, полным боли и негодования, его взгляд сверлил её.

— Перестать? Конечно, почему бы и нет! — голос его сорвался на крик. — Ведь это я притащил домой полумёртвую проблему!

Лиа молча слушала, её глаза были опущены, но в их глубине затаилась печаль. Юфке рванулся к Эшу ещё ближе, прищурившись, будто пытаясь прочесть в нём хоть что-то, хоть какую-то реакцию. Эш в конце концов медленно повернул голову.

— Полегче, приятель, — сказал он, не отводя взгляда. В его голосе прозвучала лёгкая насмешка, но в то же время он говорил спокойно, как будто ещё не понимал, в чём на самом деле проблема. — Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь, но она явно сожалеет об этом.

— А я сожалею, что не выбросил тебя на корм глубинникам, когда у меня была такая возможность, — резко ответил Юфке. — Ты вообще не должен был появляться! У нас была спокойная жизнь, а теперь нас преследуют!

Эш нахмурился, его взгляд стал холоднее. Они стояли так, не двигаясь, и, казалось, что любой неверный жест может разжечь конфликт в яростную схватку.

— Что ж, наконец ты уточнил, в чём претензия, — сказал Эш с явным вызовом, приподняв брови. — Но поверь, будь у меня выбор, я не оказался бы здесь — это уж точно.

Напряжение продолжало расти, и казалось, что драка вот-вот начнется, но в последний момент Лиа решительно встала между ними, раскинув руки, чтобы их разнять.

— Хватит! Мы не сможем ничего исправить, ругаясь посреди глуши. — Её взгляд перебегал с одного на другого, полный усталости и гнева. — Избив друг друга, вы никак не поможете моему Отцу. Сейчас нам нужно успокоится.

Юфке, тяжело дыша, замер на мгновение, сжав кулаки до боли, затем резко отвернулся и шагнул прочь, бросив на ходу:

— Делайте, что хотите… — голос его прозвучал глухо, с отчаянием, растворяясь в темноте леса.

Он ушёл в глубь чащи, его шаги стихли, оставляя Эша и Лию одних на поляне. Девушка некоторое время молча смотрела ему вслед, стиснув губы, будто раздумывая, стоит ли догнать его, но затем, выдохнув, опустила взгляд. Тишина обрушилась на них, приглушённая и давящая, словно сам лес не одобрял их присутствия. Эш оставался неподвижным, глядя куда-то сквозь тени.

— Прости его, — наконец прошептала Лиа, нарушив молчание. — Он просто… переживает за всех нас. За папу.