Эш принял кинжалы и внимательно осмотрел их, на мгновение забывшись, затем кивнул Боросу:

— Спасибо.

— Но давай-ка без глупостей, понял? — Борос нахмурился и, нагнувшись, взглянул ему прямо в глаза. — Моя дочь спасла тебе жизнь. Ты теперь в долгу перед ней.

Эш, широко распахнув глаза, на миг замер, словно осмысливая слова Бороса. Затем, с улыбкой приложив руку к лбу, он картинно изобразил воинское приветствие.

— Как скажете, неизвестный пузатый дядька!

Борос расхохотался, и смех его был неожиданно громким и глубоким, словно долго сдерживаемым.

— Ха-ха-ха! Пузатый дядька, говоришь? Ха-ха-ха! — Посмеявшись от души, он похлопал Эша по плечу. — Похоже, в дороге вам точно будет весело. — Борос с улыбкой посмотрел ему в глаза и положил руку на его плечо. — Пожалуйста, доведи моих детишек в целости и сохранности.

Эш, по-прежнему улыбаясь, с серьёзностью кивнул.

В это время с верхнего этажа, наконец, спустился Юфке, отряхивая свои тёмные дорожные штаны и ворча:

— Лиа, поторопись! Финч не станет придерживать для тебя дверь, чтобы ты сбежала из деревни.

Следом за ним, слегка раздражённая его нетерпением, спустилась Лиа.

— Всё, всё, я готова, — отозвалась она, прижимая к груди небольшой узелок с вещами.

Они подошли к Боросу, чтобы попрощаться. Мужчина взглянул на них, и его суровое лицо вдруг смягчилось. В глазах заблестели слёзы.

— Боже, детки, как же вы выросли, — пробормотал он, пытаясь не поддаваться нахлынувшим чувствам.

Он обнял обоих, прижимая к себе так крепко, что даже Юфке на миг растерялся. Борос слегка наклонился к нему, улыбнувшись сквозь слёзы:

— Юфке, я до сих пор помню, как нашёл тебя в водах на том судне. Ты был крохотным, а теперь вымахал так, что иногда даже я тебя побаиваюсь.

Моряк с тёплой улыбкой пожал ему руку, скрывая, что и сам едва не растрогался.

— Господин, вы мне льстите, — пробормотал он, стараясь сохранить спокойствие.

Затем Борос повернулся к дочери и, едва сдерживая слёзы, произнёс:

— Лиа… душа моя… Мне и слов не подобрать… — Он прижал её к себе, и его голос задрожал. — Ты так похожа на свою мать… — Жмыгну носом, он снова продолжил. — Пора тебе выбраться из этой дыры, как всегда и мечтала.

— Ну хватит, папа, — слабо улыбнулась девушка, гладя его по плечу, хотя и сама еле сдерживала слёзы.

Борос, вытирая глаза, взял себя в руки и, снова глянув на них, продолжил:

— У меня есть для вас обоих подарок. — Он повернулся к столу и взял лук и меч. — Лиа, это лук твоей матери. Она была прекрасным охотником… Надеюсь, он поможет тебе. — Борос протянул ей лук, а затем повернулся к Юфке. — Этот меч, когда-то, здорово выручил меня в моих приключениях… Надеюсь, он поможет найти твою сестру.

Юфке с благодарностью кивнул, принимая меч, и снова пожал руку мужчине.

Несколько мгновений они стояли, обнявшись, словно оттягивая прощание. Борос наконец прервал тишину.

— Будьте аккуратнее — произнес он шепотом. — Этот мальчик не так прост, как кажется. Зенон не послал бы тридцать бойцов за простыми буйными крестьянами.

Оба, немного растерявшись, кивнули в ответ.

В этот момент за окном послышался отдалённый лязг железных доспехов. Борос бросил короткий взгляд в сторону шума.

— Бегите. Живее! — произнёс он, делая усилие, чтобы сохранить твёрдость в голосе.

Группа быстро выбрались наружу и, обегая здание бросились в густые заросли джунглей, не оглядываясь. Вскоре их силуэты скрылись среди плотной тени деревьев. Борос, глядя им вслед через окно, долго стоял, пока последний шорох их шагов не растворился в лесной тишине, затем, тяжело вздохнув, прошептал:

— Да хранит вас святой Ерифей…

Крик солдата стал ещё громче.

— Борос! Немедленно открывай!

Мужчина, бросив последний взгляд в сторону зарослей, где скрылись его дети, повернулся к голосу. Он шагнул к двери, зная, что пришли за ним. Сердце тревожно застучало в груди, но лицо его оставалось спокойным, как будто он был готов к тому, что ему предстоит.

— Иду я, иду.

Глава 6

«Vitis obscura»

Солнце опускалось за горизонт, и небо затягивалось тускло-красными и пурпурными облаками, словно последний отблеск света отчаянно пытался удержаться над линией деревьев. С каждым мигом лес погружался во тьму, обретая свою истинную, мрачную сущность. Тени густели, как чёрная смола, покрывая старые корни и поросшие мхом камни.