Шум утих не сразу.

При виде друга в потрепанных одеждах Сальвет рассмеялась от всей души.

— Вот говорила, говорила ведь, чтобы взял доспех, — веселилась она на ободранный рукав и штаны, обращенные с чьей-то неведомой руки в подобие шорт. Ткань свисала лоскутами.

— Смешно, да? — сощурился Зефир. Скрыть искры веселья в глазах он не мог, да и не пытался. Красивая и искренняя улыбка, полная коварства, выдавала с потрохами.

— Очень, — кивнула Сальвет, продолжая веселиться.

— Идем, покажу кой-чего интересное, — кивнул ей Зефир в темноту.

— Уже думала, что не предложишь, — подскочила с готовностью Сальвет. — Ты с кошмарами так не воевал, как с этим зверем. Это же зверь, да? Большой, должно быть.

— Большой, — согласно кивнул Зефир и добавил, петляя мимо кустов. — Очень большой. Больше двух метров в холке. А еще у него две головы.

— Сури?! — восхитилась Сальвет. — Показывай!

Зефиру пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать от нее и суметь показать нужное направление. Сальвет шла напролом, мечтая увидеть зверя. Реальность же оказалась несколько иной.

— Хм, — Сальвет остановилась в нескольких метрах от огромных мохнатых лап. — Ты уверен, что это сури, а не что-то похожее? Мой на волка похож, а это какая-то лисица. Еще и рыжая. Но красивая. Ты ее хорошо приложил? Не оттяпает мне полноги?

— Она еще живая. Без сознания.

— Вижу, что живая. Облезлая весьма, — Сальвет подкралась ближе, присела со стороны морды. — Вообще, похожа на моего. Если не брать в расчет, что на лису больше тянет. Что делать с ней думаешь?

— Ничего. До города путь неблизкий. Не на себе же эту тушу тащить, — развел руками Зефир. — Если это сури, то будут еще наезды, что помешал охотиться на кошмариков. А если просто зверь, так не убивать же его? Из всей пользы — облезлая шерсть. Тебе на одежду разве что.

— Благодарю, пас. Не люблю мех, — поморщилась Сальвет, поднимаясь с колен. Отряхнула руки, которыми трогала чужой нос, перепачканный в земле, будто лиса им пахать вздумала. — Идем, пока не очухалась. До рассвета недалеко. Будем надеяться, что больше не сунется. Однако, как вы тут пошумели здорово. Наверняка было веселее, чем с кошмарами!

— Есть такое. Кошмары тупые и хотят убить. Эта, по-моему, сама не поняла, зачем полезла убивать. Но умнее на порядок, изворотливее. Придется раскошелиться на новую одежду, — на ходу осматривал свой красочный вид Зефир. Усмехнулся и поделился соображениями. — Повезло еще, что при мне несколько ойлов осталось. Зубастая тварь. Пока с одной мордой договоришься, вторая так и лезет целоваться.

— Настолько хищная? — восхитилась Сальвет. — Мне не дали толком полюбоваться, как Харрам в облике Зверя сражается с кошмарами. Утащили, чтобы не мешалась.

— Очень даже.

Возвращение в город прошло тихо и спокойно. Зефир долго сомневался, что их не явится встречать разъяренная фурия в лице Шехоны, уговор с которой нарушила Сальвет. Пока не прошел в ворота, ждал, что вот-вот появится.

Все было тихо.

— А ты боялся, — фыркнула Сальвет, скидывая сумку на кровать в домике.

— Это Секретарь академии, — отозвался Зефир. — Она не на такое способна.

Парень стоял возле тумбы и пытался изъять из той запасной комплект одежды. Тумба оказалась жадной и твердо вцепилась в штанину. В итоге после очередного рывка Зефир стал счастливым обладателем штанов с одной штаниной.

— Кошмары на… Да прекрати ты смеяться! — повернулся к кровати, на которой каталась от смеха Сальвет, Зефир. Сам не знал: не то плакать, не то смеяться. — В чем мне теперь идти?

— У тебя очень, — едва могла выговорить Сальвет, — очень богатый выбор.

В конечном счете пошел так, как был. Менять одно на другое смысла не видел. Что так будут пальцами показывать, что эдак.

К Боевой академии сунулись, когда на улице ночь вступила в свои права. Яркие пятна фонарей, висящих вдоль всего подъема, напоминали пчел, вьющихся возле улья. Вот почему в городе называли академию именно так.

У подъемника никого.

— На месте твоя красавица, — заметил Зефир, когда они спускались вниз. Сквозь решетку можно было различить внутреннее убранство академии.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Сальвет, первой выпрыгнула наружу в огромный зал с высоченными потолками.

Вечером почти никто не катался на лестницах, все сонно зевали, хотя до полуночи было еще далеко.

— Такое чувство, что у вас тут днем аврал был. Все какие-то заторможенные, едва ноги переставляют и глаза стеклянные, — поделилась наблюдениями Сальвет, останавливаясь у круглого стола. Оперлась локтями о какой-то особенно высокий столбик бумаги, после чего виновато улыбнулась. — Простишь за опоздание? Дела были очень срочные.