Не обманул мэтр Мюссе, в тексте действительно было прописано особое условие. Даже два. И оба мне чрезвычайно не понравились.

Нет, начало текста было довольно многообещающим: «Лавку редкостей, со всеми товарами, завещаю внучатой племяннице Наташе Риммель, буде…»

А после этого буде начинались заковыки. Пунктом первым значилось: «…буде проснется в ней кровная магия».

Я не сдержалась и тихонько выругалось. С магией у меня было очень не очень. Вспомнить хотя бы попытки погреть воду и повесить шторки.

— Чтоб тебе там не икалось, бабуля Женевьев, за такой подарочек, — буркнула я и прочла вслух второй пункт. — А также если означенная Наташа Риммель вступит в законный брак до наступления совершеннолетия. Каковое случится в пятый день зимы.

Я пробежала глазами текст дальше, дотошно и внимательно преодолела все заковыристые фразы, писанные на языке крючкотворцев, но иных условий не обнаружила.

— И на этом спасибо, — обратилась я непонятно к кому и отложила бумаги в сторону.

Да уж, подсуропила, так подсуропила. И как мне теперь из этого выкручиваться? Я даже не имею понятия, когда этот самый пятый день зимы зимы наступит. И как вообще здесь выглядит зима? Кто его знает, вдруг сейчас самый конец осени? Вдруг здесь времена года, как в нашей земной Австралии?

А так все хорошо начиналось.

Расставаться с мыслью о лавке не хотелось. За последние дни, пока я наводила здесь порядок, уже привыкла считать себя владелицей всех этих сокровищ. Я прикипела к ним душой и сердцем. Полюбила этот милый домик вместе с беспокойными дракончиками. Даже к бабуле успела привыкнуть.

Я побарабанила пальцами по столу. Крикнуть в запале, что выйду замуж, было легко, осуществить это намерение будет посложнее. Где найти такого человека, не зная никого в этом незнакомом мире?

Александр! Маркиз дель Гранже! — услужливо подсказала память. Черт, с этими родственничками, чтоб им икалось. С ними я совсем забыла о клиенте! Он придет сегодня, и мне надо как-то оценить вещи, которые я готова ему предложить.

Эх, какой мужчина. За таким бы я хоть завтра пошла на край света, не то что замуж.

Я отодвинула чашку и побежала в кабинет за оставленными вещицами. Принесла их на кухню. Заодно прихватила гроссбух. Надо хоть примерно определиться с ценами. Полистаю, поищу, чуть не сказала, экспонаты. Поищу похожие товары и цены на них.

Так, что полезного есть в записях? Какая-то кухонная утварь и посуда. Ого! Горшок — десять солеров! Что ж за горшок такой золотой? Картина, картина, огниво. Надо же, картина стоит полтора солера, а огниво — целых пять. Хм, вон еще один горшок за десять.

Я мельком пролистала страницы, и вдруг заметила — у всех дорогих предметов стояла пометка «кол». Горшки из какой-то редкой коллекции? А огниво? Или вот, например, два веера, один за несчастные полсолера, а второй за шесть. У дорого веера опять же пометка «кол».

Очень, очень странно. О, подсвечник! Всего-то солер. Может это какой-нибудь простенький однорожковый? Тот, что я отложила маркизу, настоящее произведение искусства. Фигурка спящей девушки, выполненная с большим мастерством.

Я еще раз оглядела выбранные богатства. Понять бы, они у меня «кол», «ред» и «цен»? Или что-то попроще?

Наконец мне встретилась групповая запись, в которой были перечислены женские мелочи: кошелек-кольчужка самородная аж за двадцать солеров, опять же «кол», «ред» и «цен». Тут же перчатки, тоже недешево — девять. Медальон — опять же немалой цены. Этот еще и «оп».

А вот почти такой же перечень, так все вместе за два несчастных солера. Что-то странное с этим каталогом. Непонятное.

Я так углубилась в изучение записей, что аж вздрогнула, когда в лавке прозвучал знакомый колокольчик.

Динь-динь-динь. Где тут моя сковородка? Если опять женихи или тетушки, надо быть во всеоружии.

Выглянув в торговый зал, я никого не увидела.

— Добрый день! — прогудело откуда-то из-под прилавка.

Следом мне навстречу шагнул… карлик. Ростом метр без кепки. Коренастый, бородатый. И одет. Ну как бы это сказать помягче — странновато. Даже для этого мира и его моды — в пышные шаровары, лакированные сапоги, меховую жилетку, на голое тело и… шляпу-цилиндр.

И при этом важный-важный, как король. Карлик вежливо приподнял цилиндр, и я увидела, что пальцы его унизаны драгоценными перстнями. Все вместе выглядело так комично, что мне с трудом удалось подавить смешок.

— Здравствуйте, — растянула я губы в вежливой улыбке. — Чем могу помочь?

А сама потихоньку сунула сковородку под прилавок и мысленно постучала себе по лбу. Была ведь в зале небольшая приступочка, обитая вышарканным ковролином. Надо было догадаться, что она здесь не просто так стояла. Я ее уволокла вчера, не сообразив, зачем она тут нужна.