— Так вы знали? — в шоке уставилась на меня вампирша. — Это жестоко!

— Я знала, что один с аллергией в группе точно будет, потому заварила настой заранее, что же тут жестокого? Пусть я и не согласна с методологией обучения, но она действенная. Если вы не будете осознавать всю ответственность знаний вам даваемых, то я и гроша ломанного не дам ни за ваши жизни, ни за жизни тех, кто попадется вам по пути. Дар, это ответственность. А еще зависть тех, кому повезло меньше. И мало ли кто и каким образом пожелает вас сдвинуть с занимаемого места. Это жизнь, фри Ивар, а не сказка. Жизнь сурова, несправедлива и в один момент может лишить вас всего. Да, нужно уметь быть счастливым, но при этом не терять голову и обезопасить себя.

— Это похоже на паранойю, — заметил Ларс.

— Зато эта паранойя только что спасла Мишу жизнь, — кивнула я.

— Простите, фри ван Лейтон, — опустила глаза вампирша и осторожно взяла соседа по парте за руку, — ты как?

— Жив, а вот ты криворукий балбес сейчас умрешь, — оборотень повернулся к «отравителю», но на другом конце другой студент вместо того, чтобы замереть, схватился за живот.

— Так, парни, зарыли топор войны, у нас проблемы, — в этот момент еще один ученик закатил глаза и решил упасть в обморок.

Пришлось повозиться, но всех в порядок привели, хотя перепугаться я успела очень, и мысленно обматерить того, кто придумал травить студентов по-настоящему. К счастью, лекарский дар, доставшийся мне по наследству от Эллион, был настолько силен, что вполне справлялся без вспомогательных средств. Видимо, потому ректор и назначил ее на эту практику. Чтобы никто не пострадал.

На обед и я, и студенты отправились по впечатлением от произошедшего. Я даже попросила детей узнать у родителей о всех возможных аллергиях и других особенностях их здоровья. Ну мало ли что, лучше быть готовой заранее.

— Привет! — передо мной возник Кирк.

— Ненавижу нелюдей за дурацкое умение подкрадываться незаметно, — ворчливо заметила я.

— Это не ненависть, подруга, это зависть, — хихикнул воздушник. — Смотри, Шошанна.

— Отлично, у меня все готово, — подмигнула я другу. Тот кивнул и поспешил к вампирше.

— Фру Шошанна, у меня к вам вопрос по общему праву.

— Да, френ Авеседо, слушаю, — ответила она, отворачиваясь от стола выдачи, я же поставила поднос и, высыпая порошок ей в сок, чуть толкнула стакан.

— Извините, я случайно, — я постаралась мило улыбнуться, но у вампирша так на меня посмотрела, что захотелось исчезнуть, сквозь землю, например, провалиться.

— Давайте вы зайдете ко мне на кафедру, и там мы обсудим ваш вопрос. Хоть под рукой не станут крутиться неуклюжие девицы легкого поведения.

— Фру Шошанна, не начинайте, я не хотела вам навредить, — вру, а что поделать, вот именно сейчас, ох, как хочется дать ей подзатыльник за такие слова.

— Разговор окончен, — отрезала женщина и с высоко задранным подбородком прошла мимо нашего стола, за ним она уже давно не сидит.

— Вредничает? — ухмыльнулась Лора, уже наполовину опустошившая поднос.

— Есть немного, — пожала я плечами, украдкой наблюдая, как вампирша отпивает сок.

— Как в тебя столько влезает, лиса? — пошутил Кирк, но не успела водница ему ответить, как мы все обернулись на резкий надсадный кашель. Шошанне на глазах становилось все хуже.

Такого результата я точно не ждала, но побочные реакции зелья нигде не описаны, так как применение корня не афишируют и записей про него очень мало.

— Что делать, Эллион? — растерянный Кирк держал вампиршу на руках.

— Нам нужно в лекарское крыло, я поддержу ее своими силами, но вампиры лучше реагируют на кровь и лекарства, чем на магию.

Друг кивнул и помчался прочь из столовой, Лора кинула нам вслед, что соберет наш обед и пожелала не угробить Шошанну.

Я еле поспевала за Кирком, не смотря на то, что он был с «грузом». В первый раз пришло осознание того, насколько сильны и выносливы взрослые оборотни. А вместе с этим и в душе появилась мысль, которая уже приходила в голову. Как люди в этом мире смогли отстоять свою независимость, когда у них в соседях существа настолько превосходящие физически? Не верю я в то, что здесь все с молоком матери впитывают идеи гуманизма. Нет. Местные страдают теми же пороками, что и земляне. И я уверена, если бы у нас какая-то раса обладала свойствами подобными оборотням или вампирам, то нацисты показались бы миру не такой уж и страшной угрозой. Почему же здесь не так? Может, есть какой-то ограничитель? Какая-то божественная кара за подобного рода действия? И почему память Элли ничего не выдает на эту тему? Ее это не интересовало? Или живущие в этом обществе воспринимают все как данность? И почему я думаю об этом, вместо того, чтобы переживать за жизнь Шошанны?

Стоило мне об этом подумать, как мы влетели в лекарское крыло.

— Фри Амос!

— О, фри ван Лейтон, вы сегодня прибыли на практику пораньше? — улыбнулся лекарь.

— У нас проблемы, — я указала на Шошанну, что хрипела на руках у Кирка. — Позволите мне самой?

— Если вы хотите сами возиться с этой ядовитой змеей, то туда вам и дорога, — пожал он плечами. — В шестой свободно. Кстати, две жертвы неудачных экспериментов на вашей практике в третьей палате, загляните к ним. Пусть не забудут прибрать за собой последствия расстройся их желудочно-кишечного тракта. И прошу, в следующий раз не отправляйте их ко мне. Лечите сами, до конца.