— Нет, пока не думала. А надо бы. Хочешь — поехали вместе! Далиду в них не затащишь!

— Я поеду, — замялась Селена и с надеждой посмотрела на меня, выпалив на одном дыхании: — Только и ты поедешь со мной.

— Куда же, если не секрет?

— Я хочу пройти прослушивание в театре «Аллюзион».

Я никогда не слышала о таком, но, впрочем, и не особо интересовалась культурой столицы. Однако такой шаг вряд ли одобрит Соль.

— Почему ты решила поступить в труппу? Кем? Актрисой?

В голове начал складываться пазл: сирены — признанные мастера искусств, с их факультета выходят артисты, художницы и свахи.

Может, будущая слава вскружила голову Селене, и та решила, что может стать артисткой уже сейчас, не дожидаясь окончания обучения? К тому же, это вполне законный способ избежать неугодного замужества.

— Если Соль или кто ещё узнает, вряд ли обрадуются.

— Я всё продумала, не бойся, — затараторила ундина. Её глаза неестественно блестели: — Напрямую подобное правилами не запрещено. Я просто попробую спеть на настоящей сцене. Вдруг им понравится, и я буду принята в театр статисткой? Выступления по вечерам, я сама всё объясню Соль. Считай это практикой.

— Я и не знала, что ты так любишь петь, — протянула я, напрочь забыв о свидании. — Почему ты не говорила?

— Я боюсь разочаровать знакомых. Не хочу фальшивой похвалы, по дружбе. Пусть меня прослушают те, кому я безразлична.

Я сдалась и кивнула. Такая воля к победе заслуживала уважения.

Я посмотрела на Селену и увидела её в другом свете. Из хрупкой и застенчивой девушки, готовой упасть в обморок от всякого двусмысленного слова, сказанного в её сторону, она вдруг стала для меня железной девой, с порога нового мира бросивший вызов судьбе.

— А знаешь, как мы поступим? — сказала я, почувствовав желание ехать на прослушивание немедленно. — Мы сразу туда и отправимся.

— Нет, Ада. Можем не успеть в магазины, вдруг там много желающих, и ждать придётся долго? Ты же так хотела новое платье!

— Плевать на платье! Сначала дело, потом — шопинг. Да и зачем оно мне? Прельщать некого.

«Теперь точно», — сразу всплыла мысль, но я отмахнулась от неё, как от назойливой мухи.

Всё равно, у нас с мажором не могло быть ничего общего. И жалеть не стоит: ни его, ни себя!

Писем от поклонника больше не было.

Я не удивлялась, лишь иногда испытывала лёгкое разочарование, когда другие девушки получали послания симпатии.

Прижав их к груди, с раскрасневшимися лицами они шли наверх, в свои комнаты, чтобы остаться наедине с белой бумагой и начертанным на ней обещанием счастья.

Я успела неплохо узнать сокурсниц: почти все они уже привыкли к новому положению воспитанниц Академии и предполагаемых невест.

Первый бал заронил в наши сердца опасения, что выберут не всех. Конечно, оказаться в роли племенной кобылки никому не хотелось, но я понимала, что каждая считает себя лучше остальных и надеется на взаимное настоящее чувство.

Старшекурсницы смотрели на «молодняк» с ухмылками, снисхождением и иногда с жалостью.

Многие были помолвлены или дали обещание: правила допускали это при условии, что дата свадьбы будет назначена не раньше окончания третьего курса.

В противном случае, заключившая брак, немедленно исключалась. Далида считала того, кто написал правила для воспитанниц и конкретно это положение, недалёким:

— Так они же всё равно войдут в стан к мужу. Какой смысл в дипломе?

— Наверное, интеллигентная жена ценится больше. Интересно, а развестись здесь можно?

— Уйти из семьи? Сомневаюсь…

Я ещё больше укрепилась в подозрении, что обратной дороги для ступившей на алтарный камень, нет.

Но и одиночество пугало не меньше.

Даже заняв приличное место на кафедре, после работы придётся возвращаться в пустую остывшую комнату и ложиться спать, обнимая подушку.

В детстве я мечтала о большой, дружной семье, взаимной трепетной любви, такой огромной, чтоб как в стихе «любви-звездопада. Красивой-красивой! Большой-большой! А если я в жизни не встречу такой, тогда мне совсем никакой не надо».

Вот и ждала, отказываясь от выгодных с точки зрения общества и подруг кавалеров, стоило тем проявить неуважение или втихаря, мимоходом мне изменить.

Но как принято в этом мире, я пока не разобралась, надо ли мне под венец. Если быть замужем означает стать вещью, то покорно благодарю.

— Анна, я сама не понимаю. Но меня тема замужества вообще не волнует, — сказала Селена, когда обе уселись в небольшой экипаж.

Я решила отвлечь подругу от тревожных мыслей по поводу предстоящего прослушивания, вот и завела разговор о кавалерах.