Эльфы умели управлять некой природной энергией, разлитой в окружающем пространстве. Они называли её «эрке». Она была недоступна людям, а остроухие применяли её сплошь и рядом. Особой популярностью пользовались различные силовые поля, причём сильные заклинатели могли накладывать их не только на себя, но и на группу обычных эльфов. Наши такого не умели.

Стоящий передо мной остроухий выглядел немолодо. Две глубокие морщины тянулись от уголков рта к носу, а в висках белела седина. Большинство эльфов обладали высоким ростом, часто им была присуща худоба. Коренастых и толстых среди них почти не встречалось. Этот же был роста ниже среднего даже по человеческим меркам. эльфы отличались от нас не только заострёнными ушами, но и соответствующими чертами лица: острый подбородок, острый нос, стреловидные раскосые глаза, а этот имел более европеоидный облик. Метис — сразу догадался я.

— Уберите оружие, милостивый государь, — спокойно проговорил эльф. — Я не собираюсь в вас стрелять. Я местный.

— Кто ты такой? — видя, что остроухий ведёт себя спокойно, я сунул револьвер в кобуру, но в мышцы всё равно направил ману — мало ли что случится.

— Меня зовут Игнат Коровин. Пять лет назад этой землёй владел господин Сырков, и я служил при нём управляющим. Потом господа уехали и бросили этот дом. С тех пор тут живу я. Позвольте узнать, кто вы? — говорил эльф размеренно, с чувством собственного достоинства, словно это он был здесь хозяином, а не я.

— Фёдор Кривоносов, дворянин, новый владелец этого поместья. Теперь Свиноедово и две соседние деревни принадлежат мне, как и этот дом.

— Что ж, я знал, что рано или поздно это случится. Прошу полдня, чтобы собрать вещи, и я покину дом. Проходите, ваше благородие.

Эльф посторонился, и я осторожно зашёл во двор, осмотрелся. Двор выглядел опрятно: трава на участке подстрижена, как и ветки на деревьях, растущих у северной стены особняка. Они укрывали от палящего солнца старую телегу и небольшой садик с цветами. Под ливневым стоком стояла железная бочка для дождевой воды, а у ворот в будке жил здоровенный сторожевой пёс, который с яростным лаем рвался с цепи. По периметру двора расположились хлева, сараи и большой двухместный гараж. Судя по его габаритам, там мог свободно разместиться шагоход.

Толстые каменные стены, узкие окна, закрытые на первом этаже дубовыми заслонками, да и сама планировка делали особняк похожим на средневековый замок в миниатюре, а мелкие выбоины на стенах говорили о том, что дому приходилось выдерживать осады. Если учесть, сколь опасные здесь места, не удивительно, что прежний помещик отгрохал себе такую крепость, и мне очень повезло, что самому не придётся строить что-то подобное.

— Ты все пять лет жил здесь? — спросил я.

— Да, ваше благородие, все пять лет, — ответил Игнат.

— Один?

— Семейные склоки не для меня, особенно под старость лет. Один, ваше благородие.

— Чем занимаешься?

— Да всем понемногу. Бывает, охотой промышляю, бывает, если повезёт, собираю лунные угли, благо боги наградили меня способностью управлять природной силой, чтобы идэлиалов бить.

— А сам откуда? Не всю же жизнь ты тут жил?

— О, моя история длинная. Я был рождён от наложницы боярина Меркулова. Детство провёл на боярском дворе, в юности участвовал в двух военных походах здесь в Аркадии, но полукровки в княжеском войске были не в почёте, и я подался на вольные хлеба. Жил долгое время в Комарово, там и встретил господина Сыркова, к коему и нанялся. Это если коротко. Ну так что, ваше благородие, показать вам дом?

— Покажи.

Мы зашли в здание. Всё здесь было старое: мебель, обои, скрипучие деревянные полы. Да и само убранство, точнее, то, что от него осталось, роскошью не отличалось и выглядело простовато. Прежний помещик, видимо, жил скромно, не имея средств на излишества.

Тем не менее в доме царил порядок: всё на своих местах, ничего не разбросано. Я сразу отметил, что Игнат весьма чистоплотен. Он ведь не знал о моём приезде, но бардак в жилище не разводил.

Игнат провёл меня по всему дому, показал кухню, спальни, гостиные (их было две: на первом этаже — большая, на втором — поменьше), столовую и прочие помещения. На втором этаже располагались пять комнат, на первом — девять, причём пять из них, включая кухню, находились в тесной пристройке, где раньше жили слуги. Подвал пустовал, и лишь в одном из отсеков хранилось немного солений и мяса. Зато здесь был паровой генератор — очень полезная вещь в этих краях, как оказалось.

В доме было проведено электричество, но сейчас оно отсутствовало. Игнат пожаловался, что повстанцы-эльфы постоянно валят столбы и обрывают провода. Последний раз это случилось полторы недели назад, и до сих пор никто не починил.

— Зачем они делают? — спросил я.

— Некоторые эльфы свято верят, что людские технологии неугодны богам, и уничтожают любые плоды цивилизации, какие попадаются под руку. Так что на электричество не рассчитывайте. Даже если провода восстановят, пройдёт неделя-другая, и эти туполобые кретины опять всё попортят. Советую запастись керосином, купить радиостанцию, потому что телефоном, как вы понимаете, пользоваться тоже не всегда возможно. Совсем без электричества не останетесь, но генератор уже плохо тянет, старый он. Всю сеть не выдержит. Лучше бы новый купить.

— Ну это не дело. Придётся наводить порядок.

— Попробуйте. Может, у вас что-то и получится, — без особой надежды проговорил Игнат.

Я и сам гадал, зачем князь дал мне это захолустье. Рассчитывал, что благодаря своей силе я наведу здесь порядок? Неужели у Глинского нет людей постарше, поопытнее, кто бы мог взять ответственность за эти территории? Зачем юнца зелёного в такие проблемные районы отправлять?

Конечно, здесь не только я владел землёй. В сорока пяти вёрстах к западу от Свиноедово находился город Комарово — центр Комаровского воеводства, в которое входило моё поместье. А в тридцати двух вёрстах к юго-западу от нас располагался городок Молостово — центр вотчины боярина Молостова. И там уж точно не было такого произвола, как здесь.