Я открыл было рот, но сразу его закрыл. Ну и выводы. Даже не поспоришь особо.

— Вроде того. Спасибо, мужик! Бывай!

Прополз мимо него, махнув повеселевшему пьянчуге рукой, и торопливо двинулся вперёд, высматривая проход в нужную сторону.

Нашлась такая же узенькая грязная улочка, но более прямая, ведущая куда надо. Неказистые домики, сжимающие её по краям быстро сменились зданиями в четыре-пять этажей, чем-то неуловимо напоминавшими доходные дома, что стояли фасадом на довольно широкую и относительно оживлённую улицу. Оную я шустро пересёк, вызвав жиденькую волну охов, ахов и даже вскриков.

Будто голым по проспекту прошёл, ощущения те ещё. Впрочем, на мне сейчас из одежды только повязанная на “бёдра” рубашка, так что сравнение не далеко от истины. Прошуршал два квартала, продолжая притягивать взгляды, охи и ахи. Но вид делал невозмутимый и деловой, целеустремлённо двигаясь в нужную сторону и ни на кого не обращая внимания. При этом всё же старался держаться улочек поуже - так и спокойнее, и на хвост вряд ли кто-то наедет. Буквально. Ибо ни повозок, ни верховых никто не отменял, а в узость переулков они лезли редко.

Темнело. Холод донимал всё сильнее, но и в сгущающихся сумерках отчётливее проступали признаки того, что я на верном пути. Фонари, вывески питейных, нарядные либо расхристанные прохожие, свечение над крышами всё более помпезных домов, выдающее яркие вывески на фасадах. Местный квартал безудержных увеселений считался местом злачным до одури, но популярностью пользовался колоссальной. Строгость местного общества просто должна была компенсироваться подобной отдушиной, иначе все питейные, игорные заведения, публичные дома и, внезапно, спортивные состязания просто ушли бы в подполье, лишив казну весьма внушительной статьи дохода. Так что в каждом городе было отведено место, где дозволено было строиться и действовать подобным заведениям.

И театры так же располагались в пределах этого района, со скандальной ли репутацией, или не очень. И какие-то специфические празднества проводились на какой-то площади, что вроде как находилась левее, в сторону реки.

Мутных личностей, поджидавших захмелевших гуляк, тут тоже прибавилось по тёмным углам, как и патрулей городской стражи, но ни те, ни те ко мне не лезли, хотя и пялились с нездоровым интересом.

А вот пара воргулов пристала, отпуская какие-то, должно быть, весьма обидные шуточки про гладкую шкуру и скользкую чешую. Послал лесом, и под гавкающий смех пополз своей дорогой. Пару раз пришлось ещё отловить прохожих, обладающих достаточным присутствием духа, чтобы указать мне нужное направление, и до здания, напоминающего усаженный свечками пузатый тортик, я добрался довольно быстро. В сквер к парадному входу соваться не стал, попетлял улочками и выбрался к служебному входу. Торопливо подполз было к двери, но замер, не донеся до неё руку, ибо почуял отголоски чар. Вероятно, защитных, и достаточно мощных, чтобы они были замечены мною даже в таком магически недоразвитом состоянии.

Что ж, это отлично, значит, моя догадка была верна и сиё заведение привлекает гостей серьёзных, а значит, и защищено тут всё на уровне.

В связи с этим передумал хвататься за дверную ручку, и аккуратно постучал костяшками пальцев. Потом ещё раз. Огляделся, но и дверь, и проулок казались ухоженными, здесь было прибрано, и можно было смело сказать, что этим входом определённо пользуются. Поёжившись, я занёс было руку для нового стука, как вдруг показавшаяся мне просто резьбой на двери непонятная стилизованная птица хрипло гаркнула:

— Кто? По какому делу?

Убрав руку подальше от сложного… хм, пожалуй, конструкта, снова “включил Арвина” и пробормотал:

— Прошу прощения, не могли бы вы передать многоуважаемой госпоже Валтрауд, что Арвин, подопечный господина Халварда, нижайше просит встречи с нею.

— Ждите, — шевельнула вырезанным в дереве клювом непонятная птица. Похоже, визуальную информацию она не передавала, ибо голос остался сухим и недовольным. Хотя это мог оказаться и “автоответчик” настроенный на определённые фразы… Но вот это вряд ли. Чувствовались в голосе характерные нотки задолбавшегося дежурного, несмотря на то, что магия искажала его порядком. Вообще, интересно было бы посмотреть на схему этого “устройства”, но это как-нибудь потом, когда буду при возможностях и желании. Сейчас хотелось только собрать хвост в кучку и поскорее убраться с улицы, холодной и неприветливой. Признаков сильного переохлаждения я за собой ещё не наблюдал, но было очень неуютно, и усиливающаяся неконтролируемая дрожь намекала, что до них не так уж и далеко.

Подождать пришлось порядком. Уже начал задумываться над тем, чтобы плюнуть и переться в ближайший кабак изображать продрогшего потеряшку - авось подвыпившие гости заведения умилятся или хотя бы посчитают меня достаточно забавным, чтобы отнестись благосклонно и выполнить пару скромных просьб. Но - наконец в двери лязгнуло, и она отворилась, являя предо мной прелюбопытнейшую пару. Изумлённый ах сопровождался сочным экспрессивным матерком - на пороге застыли две дамы. Одна - низенькая, стройная и тонкая особа, одетая в изящное и весьма смелое платье, больше приличествующее незамужней молодке, чем женщине лет тридацати-тридцати пяти, пусть и такой миловидной. Вторая тоже выглядела скандально, но - из-за длиннополой мужской одежды, скроенной на манер военного мундира, поскромнее чем парадные костюмы на приёме. То есть, впечатление создавалось всё же скорее формы, чем костюма. И это подчёркивалось в меньшей степени - брошью в виде символического щита, под которым красовалась умилительно похожая на бейджик плашка, и в большей степени - её габаритами.

Нет, дама была хороша - сочная, цветущая брюнетка с румяным живым лицом, сложно уложенными чуть вьющимися волосами, натягивающей ткань формы солидной грудью… и раза в три шире меня в плечах. Ростом, наверно, совсем немного не дотягивает до двух метров, а, судя по размеру бицепсов, подковы она не гнёт, она из них на досуге макраме выплетает.

— Смотри-ка, точно змеюка… Вы, сталбыть, Арвин? — Впечатляющей стати охранница ещё и стрессоустойчивой была - в руки себя взяла мгновенно.

— Да, так и есть, — согласился я слабо, входя в роль бедного, несчастного, замёрзшего и дальше по списку. Хотя, тут далеко ходить не нужно было - холод, зараза…