— Что нам только на руку, — произнёс я задумчиво. Помолчал немного. Арвин из этих мест, и с его прошлым связана какая-то мутная история. Лезть в неё мне не хочется совершенно, но и забывать о ней точно не стоит. — Мне кажется… поместье родителей было совсем недалеко от реки. Не такой крупной, но точно судоходной. Я помню, как волны, поднимаемые лодками, качали поплавки. И до города с речным портом было всего ничего.

Халвард задумчиво глянул на меня.

— Тебе хотелось бы сойти на берег? — спросил он своим обычным, спокойным и сдержанным тоном, но взгляд его был предельно серьёзен. Я выдержал небольшую паузу, и покачал головой.

— Нет. Сейчас не время. Это только всё усложнит, а результат, скорее всего, будет нулевой. Когда-нибудь я займусь этим… вопросом. Но только не сейчас.

Халвард кивнул и тему развивать не стал. Устроился на ночь и пожелал мне спокойных снов. Я тоже устроился поудобнее на собственных кольцах, подоткнув под ухо подушку.

Однако пересечение границы неожиданно сказалось на мне не лучшим образом - память Арвина была взбудоражена и одаривала меня кошмарами. И оставалось только гадать, что из показанных мне видений было воспоминаниями, а что домыслами бредящего мозга.

Просыпался несколько раз, уже к утру наконец уснув нормально - крепко и без сновидений.

Днём, на удивление, стало только хуже. Взгляд сам собой цеплялся за берега реки, я высматривал что-то знакомое и подспудно боялся найти приметные места из чужой памяти. Отвлечься и просто греться на солнце не выходило, чужая память тревожила мои мысли и брала верх над душевными порывами. Это было очень странно, и мне с трудом удавалось контролировать их. Перестанешь прилагать осознанное усилие и взгляд снова начинает шарить в поисках чего-то знакомого, а душу щемит от болезненной тоски. Похоже, из-за неопытности правильно переварить чужие воспоминания у меня не вышло.

Или наоборот? Я справился слишком хорошо и они и правда стали моими?

Помаявшись на палубе, я уполз в каюту и зарылся в книги. Стало полегче - мои мысли снова были моими.

Если в окно не выглядывать.

Моё поведение встревожило Халварда, но я только отмахивался от его аккуратных вопросов. Но ночью, когда очередной раз очнулся от кошмара, обнаружил, что чародей бодрствует и, более того, протягивает мне флягу со снотворным отваром. Благодарно кивнул и выпил махом, в три объёмных глотка. Выдохнул, чуть морщась от горького привкуса и, заметив возмущённый взгляд мага, уточнил настороженно:

— Много?

— Говоря про пару глотков, я рассчитывал, что ты сделаешь пару нормальных глотков, — хмыкнул чародей.

— И… Что теперь будет? — уточнил я осторожно. Имел как-то неприятный опыт передозировки сомнительных зелий. Но Халварду я доверял и как-то подзабыл об осторожности в связи с этим.

— Аллергии на эти травы у тебя нет, печень отвалиться не должна, — задумчиво произнёс чародей, смеривая моё длинное тело взглядом.
– Вряд ли что-то серьёзнее небольшого отравления. Но на будущее…

— Понял! Понял! — я поднял ладони, и не смог сдержать зевка.

Чародей вздохнул:

— Спи уж.

И лёг обратно на койку, натягивая одеяло. Ещё и спиной ко мне повернулся. Огонёк, которым он освещал помещение, погас. Сонливость в темноте навалилась с новой силой, и я взбил подушку, поудобнее устроив её на собственных кольцах, и поправил одеяло, надеясь, что “небольшое отравление” им и окажется.

И не случится как в том дурацком анекдоте про одновременный приём снотворного и слабительного…

Ощущения были как с похмелья. Не самого паршивого, так, на троечку, но всё равно неприятно. Ещё это покачивание самоходной баржи не помогало ни капли, но в целом…

Относительно выспался, кошмары больше не тревожили, а водичку мы сейчас найдём. Литров пять и холодненькой. Когда проморгался и поднялся, привалившись на минутку к стеночке, чтобы справится с дурнотой, обратил внимание, что не слышно характерного плеска гребных колёс. Да и покачивало судно странно. Не то чтобы у меня в морских премудростях много опыта… Ага! Вот слабый толчок, и судно начинает покачиваться снова, и это движение медленно затухает. А ещё вроде голоса где-то снаружи.

Я попробовал прислушаться, заодно немного нормализовав состояние организма. Потом накинул сюртук, пригладил волосы, привёл себя в приличный вид и, толкнув двери, просочился сперва в недлинный коридорчик, потом - на палубу. Яркий свет резанул глаза, полуденное солнце заставило прищуриться и заморгать часто. Так что мне не сразу удалось разглядеть происходящее. А вот происходящее, да к тому же на повышенных уже тонах, резко смолкло при моём появлении.

И не нравилось мне это самое происходящее с силой невероятной. Хоть за сотни лет жизни ума я толком не нажил, но неприятности чуять научился отменно.