Настраиваясь, я для начала кашлянула в аристократически субтильный кулачок:

– Келя!

– А-ась?

– Подготовь мне спальню для отдыха. Немедленно.

– Да, - всецело одобряя, кивнула Фия и выгнула на внучку строгую густую бровь. – Ты все расслышала? Исполняй.

И словно ребенка обидели, честное слово! Лишили праздничного развлечения милое дитя – так лихо и с фырканьем оно улепетывало вдаль…

Я же по дороге до замкнутых ворот успела узнать, что ближайший сосед Буйных лугов, богатый тридцатидевятилетний холостяк без титула, Илан Геновер, уже полгода настырно пытается добиться расположения бедной сироты. И в самом начале этой оды донья Тимьяна его даже принимала. Ничего романтического, нет! Девочка, унаследовавшая земли и титул, пыталась хоть как-то наладить официальные отношения с миром. Что между ними произошло чуть позже, неизвестно. У парочки «Фия+Оливер» этот турбовинтовой сосед симпатии не вызывал. А Тимьяна так и вовсе внезапно возненавидела его и пару раз пыталась грозно запугать. Она! Его!.. И мне вот интересно немного иное: про «ручные молнии», упомянутые Келей, насколько правда? В размышлениях над данной загадкой мы с управительницей и доскакали по брусчатке до самых воротных створок.

Там в тени под козырьком уже нетерпеливо толклись целых трое мужчин: Оливер, Бенто (сутулый и шикарно усатый пятидесятилетний скотник) и белобрысый Гил всё в той же робе на прямых широких плечах. Я узнала - он отвечает за последнюю, оставшуюся в хозяйстве парочку коней. Да и вообще рубаха-парень, то есть мастер на все руки, к которому бдительно присматривается Фия, потому как Келя тайно влюблена. Хотя какая ж это «тайна»? Она заметна еще издали и с повернутой спины!

– Всем добрый день! – притормозила я у бдящей тройки.

Мужчины уважительно скривились в знак приветствия. Кого тут не хватает?.. Видаля, внука Фии. Фия еще за обеденным столом с гордостью оповестила: пацан ушел проверить волокуши для раков на реке. Все при делах у нас. А что там за воротами?.. Надо собраться… Собралась.

– Донья Тимьяна, эм-м-м, если вы не хотите… - начал неожиданно ученый, но я категорично вскинула ладонь:

– Открывайте дверь. И… кстати, чем вы тогда меня ударили по лбу?

– С-старым щитом. Он тут в оружейной… - пролепетал мужчина, а потом, вдруг выпучил глаза. – Значит, вы видели меня?!

– Нет, - ехидно выдохнула я. – Просто вы ж у нас боец. Воин с клеймом убийцы и вам больше нечего терять. Вот вы ответственность и взяли на себя.

– Донья Тимьяна, - пропыхтел сконфуженный ученый.

Я, сцепив за спиной руки, качнулась вперед и с едва скрываемой улыбкой, зловеще прогудела:

– Открывайте дверь.

У-ух! Настроение сразу выровнялось. И нас ждут великие дела!

Первым «великим делом» оказалась низкая крытая телега у крайнего столбика моста с впряженной в нее грустной лошадью. Около телеги при нашем отрядном появлении застыли двое мужчин. Один из них, по комплекции напоминавший юркий колобок, нервно одернул свой кожаный жилет, застрявший на животе, и басом провозгласил:

– Донье Дюран от господина Геновера! С добрыми намерениями и наилучшими пожеланиями!

– Да-а? – от растерянности протянула я, тоже застыв прямо на середине мостика. Незнакомцы, услышав такое густое аристократическое блеяние, вдруг слаженно сделали шаг назад, уперев тылы в телегу. Внутри телеги кто-то громко и тяжело вздохнул. Я, прислушиваясь, склонила голову к плечу и дурные предчувствия, вдруг оттянули гирей душу. Очень дурные.

В это время в развернувшийся ритуал вступила моя управительница:

– По «Кодексу подарков незамужним доньям» даритель обязан присовокупить к оному «Акт передачи прав и отсутствия претензий в дальнейшем». У вас такой имеется, господа?

Господа, кажется, отступили бы еще на шага три, но некуда. Сзади них была телега, к которой тут же развернулся подельник колобка и уже через секунду распахнул высокие воротца сзади.

Что было дальше? Если по очередности, то сначала не выдержала Фия (мне ведь так и не вручили Акт). Она со вскинутой рукой уже открыла рот, как, не дожидаясь продолжения речи, окрестности огласило, вдруг стихийное мычание.

– Там корова? – поперхнулась я.

В следующий момент с нашего далекого скотного двора, вдруг раздался ответный рёв коров, усугубленный уже знакомым ором их вожака. Услышав его, на свободу из нутра телеги, ковыляя на всех четырех ногах вывалилась миниатюрная рыжая коровка с совершенно черными ушами.

– Ёкер-покер! – крякнул скотник, стоящий почему-то за моей спиной.

На заднем плане проникновенно ахнула незаметно появившаяся Келя. Однако, триумфом стало явление в дверном проеме ворот скотницы Мальи. Она как локомотив с горящими фарами-глазами лишь на секунду замерла, проведя обзор, и со всех ног целенаправленно ломанулась к моему «подарку»:

– Ергали склизкие, что вы с ней сотворили?!

И лишь тогда! Тогда мы все заметили, что крытой телеги у моста, как и лошади в нее впряженной, и двоих мужиков-посредников уже в помине нет. Нет, телега то была – неслась прочь от нас по дороге вдоль пахучего затянутого рва, клацая распахнутыми дверцами, как жвалами жука.

– Мамочка родная… - проследила я запущенный Гилом прямо в ее нутро вертлявый камень. Тот глухо сбрякал в темноте, лишь прибавляя скорость несущейся лошадке.

– Донья Тимьяна?! – в это время упав на колени перед лежащей коровой прокричала запыхавшаяся Малья. – Ее нужно в загон, только отдельно и лечить!