Звезды…

«Это и есть камык?»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Вжизни никогда не видела столько звезд. Звездами, как нарциссами на вечернем лугу было щедро усыпано все летнее небо. И тем более странным казалось полное отсутствие в нем привычной мне луны. Звезд для осознания небесных масштабов и подсветки притихшей на ночь земли было вполне достаточно в этом мире. Мы втроем под светящейся бисерной россыпью тихо и слаженно возвращались домой. Ну, немножечко припозднились. Надеюсь, больная коровка простит мне меркантильный шальной закидон. Да и не только она одна.

Примерно в километре от замковых тусклых огней, показавшихся за поворотом из-за кустов, на нас налетела встречающая делегация. И это нас троих не видно на вскидку в ночи. Бенто с Оливером освещены гораздо отчетливей. Особенно первый, в чьих узловатых пальцах поскрипывал сейчас горящий старый фонарь.

– Донья Тимьяна?! – голос профессора не то от радости, не то от испуга вышел нервно визгливым. – Почему же так долго? Наши луга не зря называются «буйными», эм-м-м… вам ли не знать?

Вот-вот, поменьше эмоций, господин ученый – не спалите переселенческую контору! И что я говорила про ванну, а? Смешной шали, перетянутой на спине Оливера уже нет, прыгает как молодой козел!

– Наша донья – такая жемчужина этих лугов! – Малья тут же оперлась рукой на подставленный локоть Бенто. – У-уф. Такая жемчужина, - и я только сейчас заметила, как же она устала за этот нескончаемый день. – Наша донья не поисковичка, как я раньше считала.

– А кто же она? – с ревностным прищуром уточнил Оливер.

Малья медленно выпрямила спину, будто вместе с воздухом набирала в легкие порядочную порцию авторитета:

– Есть такое чародейство. Старое и редкое как скупая милость святого Борука. Называется «тяга». Или «притяжение», если любите покрасивше. Очень старое и очень…

– Тихо! Тихо, женщина.

– И то правда, - сомкнула та губы, глянув с внезапной растерянностью на Оливера. – И… я молчу.

– А-а, траву то вы принесли? – вопрос Бенто прозвучал в тишине, разбавленной шумящими под ветром кустами. И ведь вполне логичный вопрос!

На него со смешком ответил Гил, втыкая в землю лопату, стянутую с плеча:

– Нет.

– А что у тебя там, в мешке? – теперь отмер и Оливер.

– Там, хм-м, - и парень с легким пренебрежением выдавил. – Два ишкадука.

Почему нас всех до единого понесло на скотный двор прямиком в загон с затихшими на ночь курицами и коровками, не ведаю. Лично мне, не смотря на вновь нахлынувший стрессовый отходняк, чрезвычайно хотелось досмотреть «триллер» с нечистью и моим личным участием. Была, правда, и еще одна причина, по которой я обогнула спальню с кроватью под балдахином. Но, на фоне нашего триллера она померкла, притаилась до времени в дальнем уголочке души.

Мужчины, кроме брезгливого скотника и включая азартного подростка у дальнего угла взялись за вскрытие и добычу драгоценных камней-камыков. Фия с Келей рядом с маленькой переносной жаровней в центре загона нанизывали на тонкие прутики кусочки сыра и ветчину. Мне выдали пористый хлеб с маслом, кружку еще теплого молока и усадили рядышком на набитый сеном топчан.

В мире вокруг стояла такая душевная и тихая суета. Трещали в жаровне поленья. Недалеко в сумраке вздыхали с соломы коровки и косились на нас глазами, в которых играли огни. Мне в локоть сзади осторожно ткнулся носом Гоша. Нос был теплый и мокрый - как у папаши. Я улыбнулась, не заметив сама, как пригладила теленку взъерошенный лоб. Он был не против и тут же, раздув розовые ноздри, потянулся за моим хлебом.

– А-а… - растерялась я.

– Нельзя ему еще, - Малья, подошедшая из темноты, осторожно отпихнула наглого рыжика. – Только лишь мамкино молоко. А вы вот, гляньте! – и протянула мне в ладони маленький камушек. Всего то в треть мизинчика. Почти круглый, гладкий и темный, похожий на камень обсидиан.

– Это и есть камык? – пригляделась старательно я.

– Он самый. Мужики там с остальными возятся, а я этот, - и, вдруг, выдохнула. – Донья, это ведь ваше всё. А позволите один растолочь прямо сейчас и коровке с ложечку?

– Дарёнке.

– Кто? – не поняла скотница.

– Малья, позволяю, конечно. Затем и ходили.

– А-а, Дарёнка, значит, - вмиг просияла она. – Поняла! Хорошее имечко. А вы знаете, что Дарёнка – любимица у нашего рогача? Он от нее не отходит теперь.

– Да? – с удивленной улыбкой вгляделась я в темень загона.

Повезло…

Вскоре все собрались у огня. Я на тот момент как ни терпела, клевала носом на регулярной основе. Но, старалась внимательно слушать о чем говорят. Масонская живопись! Как же невовремя меня разморило то! Оливер спорил с Мальей о специфике моей магии и почему-то заставлял всех дать клятвы неразглашения, чтоб никому и ни-ни. И они, вроде бы даже что-то кому-то давали. Потом речь зашла о камыках. Обсуждения этой темы то разгорались, то вновь затухали на непреложном выводе, что решать судьбу оставшегося богатства в количестве четырех штук буду лишь я… Я окончательно вырубилась на страшной местной истории. Ее рассказывал Бенто. Тихо, с артистическим придыханием. А проснулась, подскочив с единоличного топчана.