— Знаешь, Коля, я, конечно, знаю, что ты слов на ветер не бросаешь. Но в этом случае не расфантазировался ли ты? Что может лишить целый клан магии?

— На самом деле, конечно, не весь. Те Дары, которые пришли со стороны, останутся. Исчезнет только основной.

Шувалов медленно откнулся на спинку кресла.

— Знаешь, думаю, ты должен мне кое-что объяснить. Если мы обсуждаем начало войны, я не могу опираться на твои предположения. Без обид.

— И не нужно, Ваша Светлость. Если Фиолетовые лишатся корневого Дара, вы будете готовы объявить им войну?

— Мне нужно обсудить это с Красными. А для этого надо иметь, что сказать. И твои предположения — не совсем то, что способно убедить наших союзников. Я не могу употреблять в разговоре с ними слово «если» слишком часто. Поэтому ещё раз предлагаю тебе раскрыть карты. Мы ведь заодно, так?

— Несомненно, Ваша Светлость, но прямо сейчас я не могу сказать всего. Мне и самому не понятно, получится ли, если честно. Но я готов попробовать.

Шувалов молчал почти минуту. Было видно, что перед ним серьёзная дилемма. И его было нетрудно понять: я заявился с бредовыми предположениями и смелыми предложениями. При этом ничего не объясняя.

— Николай, я полагаю, что подобное преимущество убедит Красных выступить против нашего общего врага, — проговорил Шувалов, явно подбирая слова. — Равно как и отвратит союзников Фиолетовых от них. Собственно, лишение корневого Дара вообще поставит под сомнение аристократизм Фиолетового клана. Но об этом должно стать известно, разумеется. Удар по репутации порой не хуже артиллерийского.

— Понимаю. Но для начала мне нужно понимать, готовы ли мы начать войну, в принципе.

— Дай мне несколько дней, Николай, — помолчав, сказал Шувалов. — Я прощупаю почву. И… насколько ты уверен, что у тебя получится то, о чем ты говоришь?

— Не стану лгать, Ваша Светлость. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

Князь понимающе кивнул.

— Негусто. Но и немало. Я сообщу, когда пойму, готовы ли наши союзники… да и мы сами к большой войне. Так-то ты прав: разборки с Фиолетовыми давно назрели. Схватка — вопрос времени. И тот, у кого будет преимущество, имеет больше шансов на победу.

— Вы совершнно правы. Именно поэтому, если у меня всё получится, нужно воспользоваться им. Не давая Фиолетовым времени сориентироваться.

— Николай, я не представляю, как ты собираешься это провернуть… Но ты уверен, что это безопасно?

Ха! Хотел бы я ответить, что да, но уверенности в этом у меня не было.

— Нет, Ваша Светлость. Но ни вы, ни клан ничем не рискуете. Только я.

— Ты — часть клана, Николай. Причём существенная. Так что я бы так не сказал. Может, всё-таки поделишься задуманным?

Я покачал головой.

— Не сейчас, Ваша Светлость. Тем более, возможно, это просто моя нелепая идея, и только. Вполне вероятно, я сейчас попусту трачу ваше время.

Шувалов побарабанил пальцами по столу.

— Надеюсь нет, Николай. Надеюсь, нет.

Ясно было, что обсуждение с баронами затянется. Положение было двоякое: с одной стороны, Зелёные находились после развала рода Пешковых не в лучшем положении, чтобы начинать войну с Фиолетовыми; с другой — этой уязвимостью могли воспользоваться наши враги, и было бы недурно их опередить. В целом, я понимал, что ждать придётся дольше, чем хотелось бы, но почти не сомневался, что в итоге решение будет принято положительное.

И мне нужно было к этому моменту подготовиться.

Первым делом я отправился к отцу Адриану. Разумеется, договорившись с ним о встрече заранее.

Священник ждал меня в саду — постригал кусты сирени. Жил он в доме при храме на территории Шуваловых. Его обритую голову прикрывала шляпа с большими мягкими полями.

— Сын мой, ты показался мне встревоженным, — проговорил он, удаляя высохшие ветки садовыми ножницами. — Что стряслось?

— Мне было видение, святой отец, — ответил я.

Жрец приподнял брови.

— Видение, сын мой?

— Именно оно. Я бы хотел с вами его обсудить.

— Ты уверен, что это был не обычный сон?

— Я в это время бодрствовал.

— Что ж… Разумеется, я готов тебя выслушать. Давай пройдёмся.

Положив ножницы в стоявшую на земле плетёную корзинку, отец Андриан двинулся по дорожке, ведущей к часовне.

— Мне явился архангел, весь в огне и с множеством крыльев, — начал я. — Вчера во время вечерней молитвы.

— Рад слышать, что ты молишься, сын мой, — вставил священник.