Я ощутил сотню людских тел. Сотню загубленных судеб и душ. Через море крови я смог достучатся до каждого тела, залезть каждому в голову, посетить сердце. Страшным было то, что некоторые сердца еще стучали. И стучать им осталось недолго. Я бы мог их не трогать, но какой в этом смысл? Их жизни загублены, тела истерзаны. Это не жизнь, и не существование. Это вечная мука, которая может оборвать их жизни в любой момент. Оборвать тогда, когда этого никто не ждёт.

Я стану их состраданием.

Я стану их упокоением.

Я прекращу их настоящие и будущие мучения. А за своё милосердие я попрошу скромные подаяния. Кровь. Мне нужна ваша кровь. Вся! Целиком, до последней капли!

Моё тело содрогнулось от волны кровавого экстаза, пустившего по венам ту долгожданную чужую кровь. Словно поток горячего воздуха из фена в лицо ударил жар. Я вдохнул чистый воздух. Вдохнул полной грудью. А когда пришло время сделать второй глоток — в горле забулькала горячая кровь. Так и должно быть. Так я насыщал своё тело целительной смесью, обогащённую всеми необходимыми витаминами, в которых нуждается мой юный организм. Кишки, желудок, лёгкие — всё в миг заполнилось до предела. Уплотнилось и разогрелось. Мне казалось, что я в дождливый день спрятался под тёплым одеялом. Холодный воздух был чист и приятно ласкал мои лёгкие. Но мне было мало… Через каждую пору на своей коже я ощущал в горе людских трупов бесчисленные литры неиспользованной крови! Я впитаю в себя всё…

Всё, до последней капли!

Я осознал своё существование, чуть стоило моим глазам раскрыться от сочащейся во всех жилах бодрости. Моё величие было неоспоримо. Я стал чем-то большем, чем обычный смертный. Моё пробуждение для этого мира сулило лишь изменения. Хорошие или плохие — всё относительно. Кому-то они придутся по душе, а кто-то, лишь в полной мере осознав всё действо, накинет себе на шею поводок и повесится в своем сыром подвале. Я не собираюсь никому угождать, а тем более угрожать, их выбор меня не интересует. Мой путь — вот, ради чего я живу и движу миром, что окружил меня со всех сторон своим непостоянством.

Я лежал на куче почти полностью остывших трупов. Обескровленные тела напоминали деревянный стул, обшитый сухой кожей. Обратив свой взор в голубое небо, я опёрся ладонями о подлокотники, выполненные из людской плоти и костей. По обеим сторонам раздался режущий слух хруст. Я оторвал спину, начал приподниматься. С каждым моим движение руки утопали в человеческой груде всё глубже и глубже. Мои уши наполнились звуками рвущегося мяса и лопающихся черепов. Музыка, звучание которой наполняло меня волей. Десять мужчин были рождены на этот свет, чтобы бесславно погибнуть в бесполезной бойне, а затем стать подставкой для существа, что высосет их кровь и обопрётся об их кости. Эту жертву даже сложно назвать «ценой», столь она ничтожна ради изменения мира.

Волна ликующей толпы заставила меня обернуться. Скрывшись под одеялом ослепительного света, сотни людей выстроились передо мной, топча грязными ботинками серый пепел.

Я вскинул к лицу руку, чтобы закрыться от палящих лучей газового светила. Мои зрачки расширились, и я узрел себя. Моя ладонь… Не обращая на зевак внимания, я опустил руку и с хищной улыбкой начал любоваться ею. Произведение искусства. Самое прекрасное, что могло создать природа. Ладонь была затянута всё в тот-же кровавый доспех, только каждая пластина стала раза в два толще и ощетинилась дюжиной клыков, вокруг которых спиралью закручивались тончайщие впадины, сменившие глубокие трещины, к которым я успел привыкнуть. Мой сгорающий от любопытства взгляд скользнул по руке, кинулся на плечо. Огромный наплечник был увенчан тремя острыми шипами, изгибающимися во внутрь, словно рога дикого зверя. Такой махиной можно было ломать черепа зверей или невиданных гигантов, высотой с двухэтажный дом. Другое плечо мало чем отличалось, торчащие зубья были чуть меньшего размера, а их верхушки надломлены.

Моё ритмичное дыхание скрывалось под грубым нагрудником, напомнивший мне мятую крышу легкового автомобиля после смертельного ДТП с опрокидыванием в кювет. А это что? Опустив голову, я ощутил трение чего-то шершавого на своих щеках. Дреды. Длинные, до самой груди, пропитанные кровью и успевшие высохнуть на солнце локоны, толщиною с большой палец, свисали с моей головы, создав прочную защиту для мозга. Я ужасен и прекрасен.

Я опустил глаза ниже, на живот…

Моя маска?! Где она?!

Стоя по щиколотку в сером пепле, я быстро обернулся туда, где совсем недавно был повален моим мечом на спину огромным медведем. Найти это место трудностей не вызывало. Огромная туша медведя с расколотым черепом украшала крошечный клочок земли, на котором меня практически уничтожили.

Испуг был чужд мне, но я сорвался места, охваченный непонятным чувством. Потеря личной вещи, служившей компасом в моих странствиях, меня огорчила и обдала обжигающим паром, в котором я был готово разорвать свою глотку в вопле обиды.

Встав возле трупа зверя, я опустился на колено и жадно цеплялся взглядом за любой бугорок, прятавшийся под слоем пепла. Я окунул ладони в пепел и принялся пальцами шарить влажную от крови землю. Везде валялись осколки моего доспеха. Где бы мои пальцы не пробежались — всюду твёрдые кусочки запёкшейся крови, которая уже никогда не станет частью моей сущности.

А вот это уже любопытно. Я нащупал совсем иные осколки, большего размера с характерными линиями, под стать человеческому лицу.