С палящего солнца мы переместились на хату Колега. Защитник ворот за всю битву отделался царапинами и ушибом — кабан сшиб мужика с ног, подбросив в воздух на пару метров. Ему повезло, в отличии от Кары. Волчице хорошо досталось. Медвежьи когти вырвали огромный кусок гнойной корки с бока зверя, практически обнажив рёбра. Кожа медленно, но затягивалась новой маслянистой коркой, заживляя рану. Видя моё смятение, Дрюня пытался меня успокоить, сказав, что всё будет хорошо. Процесс заживления идёт полным ходом. Но я бы назвал процесс выделения гноя — разложением. Кара медленно разлагалась, тем самым затягивая свои раны. Парадокс? Да, но это еще не самое парадоксальнее явление сегодняшнего дня.

Когда мы проходили через ворота деревни, Дрюня вдруг меня окликнул. Даже стоя к нему спиной, я видел, как раскрывается его рот, как он тянет ко мне руку. Дрюня схватил один из кровавых рогов на моём наплечнике и спросил:

— Червяк, что это такое?

Быть может, если он не начал тыкать пальцем в это что-то, я бы никогда и не обратил никакого внимания, но при виде стремительно приближающегося указательного пальца, пропорции которого раздувались, словно смотришь на него через дверной глазок, мне пришлось переспросить:

— А что там?

— Глаз! Червяк, у тебя в наплечнике глаз! Звериный! И он шевелиться, следит за моим пальцем… Вот это жуть!

Таким образом я открыл еще одну уникальную возможность доспеха. И я был бы полным дураком, если бы ею не воспользовался. Благо биологического материала было в достатке. Я не побрезговал, собрал лучшие образцы. Вырезал пару глаз с медвежьих трупов, кстати, тот первый глаз тоже оказался медвежьим. Также я взял пару кабаньих и тройку волчьих. Когда я подносил извлечённый глаз к телу, броня его тут же принимала, становясь мягкой, как желе. Мне стоило лишь вдавить его в кровавое желе, как в мозгу тут же вырисовывалась новая картинка. Глаз целиком интегрировался в нервную систему, становясь частью моего доспеха. Отличный бонус! Теперь я мог видеть со всех сторон, что делало меня более универсальным. И уродливым.

Прекрасное лицо Осси искривилось от отвращения, когда она увидела меня впервые после битвы дома у Колега.

— Инга, — с выпученными глаза выдавила воительница, когда я с трудом поместился в дверной косяк, — что с тобой стало?

Зайдя в дом, я вынул свой огромный меч из ножен и поставил к стене. Кожаные ножны отныне мне не нужны. Две пары клыков, вылезшие из спину вдоль позвоночника, отлично удерживают кровавое лезвие, не стесняя моих движений. Моя голова была повёрнута в сторону меча, когда три пары разноцветный глаз, разбросанных по моему доспеху уставились на Осси.

— Что ты скривилась? — спросил я.

— Только не говори мне, что ты можешь видеть меня через эти глаза!

— Могу. И вижу. Как твоя нога?

— Почти зажила. Трудностей в нашем новом походе мне не доставит.

Её осведомлённость меня удивила. Хотя, возможно, любой жизненный путь воительница воспринимала как поход. Каждый шаг вперёд — бой, за светлое будущее. Её жизнь была одновременно трудна и проста как белый лист бумаги. Простых путей она не искала, как и не делала трудных выборов.

Ансгар, Колег, Дрюня и Осси уже сидели за столом. Кара лежала у печи на сухом сером одеяле. Повернувшись к ней спиной, один из моих животных взоров уловил её тяжелое дыхание. Волчица была без сознания, но её жизни ни что не угрожало.

Откинув прядь непослушных кудрей со лба, Ансгар внимательно следил за мной, пока я усаживался за стол. Колег и Дрюня так же не отрывали от меня взгляда. Животные глаза моего доспеха кружились и стреляли во все стороны, улавливая даже незначительную мимику лица, сидящих за столом людей.

— Инга, — Ансгар был спокоен, терпеливо дождался, пока я усядусь, — какие у нас шансы на победу?

— Они у нас есть. И это всё, что я могу тебе сказать.

В воздухе повисло напряжение. Слышался скрежет ногтей по дереву, хруст зубов, постукивание ботинка по полу. Колег закурил. Сбоку от меня нарисовалась ладонь, держащая папиросину. Медвежий глаз моргнул, уставившись на удивлённое лицо Колега, когда я отказался от его подарка. Мне не хотелось. Мне ничего не хотелось, кроме как побыстрее найти «Кровавый лес» и его хозяйку.

— Инга, — обратился Ансгар, — ты знаешь, куда идти? Где нам найти этот чёртов лес?

— Мы шли навстречу «Кровавому лесу» и встретились с ним в этой деревне. Куда он отступил — мне неизвестно, к сожалению. Нам надо двигаться в другие деревни. Дойти до самой первой, где всё и началось.

— Вы ничего там не найдёт!

Голос раздался со стороны входной двери, которую никто не запер. Все бросили свои взгляды на мужчину, бесцеремонно вклинившегося в наш разговор, когда я оставался неподвижен. Лишь мои губы скривились от вспыхнувшего внутри меня гнева. Стоило паре животных глаз на наплечнике рассмотреть в незнакомце того самого мужика с осоловевшим лицом, что посмел себе тыкать в меня пальцем и называть шлюхой и подстилкой «кровокожих», во мне вдруг разгорелось пламя ненависти. Мне пришло осознание того, что битва способна тушить во мне пожар гнева, но угли еще долго будут тлеть, дожидаясь крохотного дуновения, или сквозняка, который ворвался в дом Колега.