Мы все стояли и слушали, и в зале становилось отвратительно душно. Неужели нельзя придумать никакую магическую вентиляцию? Потому что, ну, тяжко же!

И все, кто стоял поблизости от нас с Терезой, во все глаза разглядывали наши платья. А когда речи завершились, и начались танцы, то подходили, украдкой трогали вышивку и банты, если были уверены, что мы не видим, и осторожно расспрашивали — а откуда такая красота?

Я лишь смеялась и говорила — расскажу, но не раньше, чем пробьёт полночь, если танцы затянутся до полуночи. А если нет… Так говорят же, что на нет и суда нет, верно?

В общем, наконец, речи завершились и начались танцы. И номером первым объявили — его высочество Анри де Роган, герцог де Монтадор, танцует менуэт с госпожой графиней де Сегюр. Ну надо же!

Я не помню такого, чтобы принц с кем бы то ни было танцевал на балах. Он приходил, случалось, но — в бальную залу разве что заглядывал. А тут прямо что-то удивительное — менуэт с хозяйкой дома, потом встал в первую пару в контр-дансе ещё с кем-то там. Отрывается напоследок? Дальше у него не будет рядом дам своего круга и вообще доступных дам? Или будут?

Я-то тоже не скучала, прямо скажем — отбою от кавалеров не было. Со мной хотели потанцевать — как же, красивая дама, а один отец семейства даже принялся выспрашивать — верно ли говорят, что у меня какой-то другой портной, не Дешан, потому что Дешан уже утомил своими придирками и ненасытностью до денег. А у него три дочери на выданье, пойди одень всех!

Я посочувствовала отцу семейства и сказала, что пока не могу раскрыть имя своего портного, ибо связана обещанием. И так весомо это сказала, что больше вопросов не было.

Ещё со мной желали обсуждать дела. А я что? Я ж для того и пришла сегодня, верно?

На мои осторожные расспросы о господах Брассье и Курби отвечали разное. Сходились на том, что люди не самые приятные, но в целом полезные. Скажем, господин Варан, знакомый мне торговец, кривился, и говорил, что с ними — в последнюю очередь, если других партнёров не останется. Кстати, не желает ли госпожа де ла Шуэтт приобрести торговый корабль? Или хотя бы арендовать? Торговый путь в Бенгальский океан умеренно опасен, потому что шторма, пираты и ещё какие-нибудь неожиданности, но каждый рейс приносит намного больше, чем вкладывают в него, потому что — пряности, ткани, другие иноземные товары. Я обещала подумать.

Ещё мне дважды предложили продать виноградники и рудник. Тут я была непреклонна — ничего не продаю. И даже подумавши тоже не продаю. Мне невыгодно продавать хорошо работающее имущество, мне выгодно получать с него прибыль.

Ещё я приглядывала за Терезой — чтобы та не скучала, чтобы не наделала каких-нибудь глупостей, потому что она стреляла глазами по залу будь здоров. Кто там у неё был? Орвиль? Вот пускай с ним и танцует. Или не только танцует.

Объявили какой-то неизвестный мне танец, и никто не торопился строиться в колонны. Впрочем, сегодня иногда случались сольные танцы — когда одна пара выходит и исполняет нечто, весьма похожее на балет, по фиксированной схеме под определённую музыку. Так называемые нотированные танцы, нотированные — в смысле записанные определённым хитрым образом. Но желающих почти не находилось, и я понимала, почему — чтобы такое танцевать, нужно посвящать танцам очень, очень много времени. Владеть своим телом, хорошо держаться на полупальцах, идеально чувствовать ритм и все сильные и слабые доли, да просто вместить в голову последовательность фигур. У кого здесь найдётся столько времени? Это, наверное, при дворе ещё учат, а в провинции — очень вряд ли. Дома мы танцевали такое. А здесь… да пока некогда мне поддерживать в ногах прежние умения. Викторьенн чему-то учили, конечно, но я так и не поняла, насколько хорошо учили. Поэтому — не рвусь.

Но вдруг неожиданно возле меня появился принц.

— Госпожа де ла Шуэтт, — поклонился он.

— Ваше высочество, — я присела низко-низко.

— Не угодно ли вам танцевать со мной следующий танец?

42. Прощай, любить не обязуйся ©

Что? Он приглашает… меня? А что танцуем-то?

Это дома мне было без разницы, во что там становиться, потому что я всё знала, мы говорили — сначала вступление, а дальше по музыке. А здесь такая неслыханная удача, и я не знаю, что танцевать! Паника-паника!

— Я не верю своим глазам, — усмехается он тихонько. — Вы не знаете, что ответить? Вы не желаете танцевать? Сдаётся мне, когда речь идёт о разбойниках на руднике или о защите от конкурентов, вы не испытываете не страха, ни сомнения.

— Кажется, я не знаю этого танца, — шепчу растерянно. — И сейчас упущу свой единственный шанс на танец с вами.

— Против врагов вы, значит, не боитесь, а в танец — боитесь?

— Не боюсь! Но что делать-то? Что там вообще за шаги и фигуры? Знаете, сколько я не танцевала никаких сольных танцев!

— Скажу вам честно, — он взял меня за руку и куда-то ведёт, куда? — Я тоже не бог весть какой хороший танцор. Уж конечно, меня учили всему, что положено, но я слишком редко нахожу время для практики. Попытаемся справиться? — и ещё пожимает мне руку тихонько!

— Давайте попытаемся, — шепчу.

Потому, что это вызов, потому что я не могу не ответить на вызов, потому что я не могу не выйти с ним сейчас. Да, пускай весь город смотрит и завидует. Да, зашуганная и забитая вдова Гаспара де ла Шуэтта больше не зашуганная и не забитая. И дела ведёт сама, и в танец выходит… тоже сама. Ну, почти сама. И не пожалеет никого, кто вздумает угрожать ей, её людям и её мирку, который она сама себе успела здесь построить.