И посмотрел так, что — попробуй ему не ответь! Мальчишка насупился, помолчал… и заговорил.

— Нет его уже, пришили. Крючок его звали, тощий он был, жилистый и мелкий, но сильный, умный и хитрый. Он учился в монастыре, а потом служил писарем у большого человека, тот его и выучил. Правда, Крючок выучился, а потом сделал ноги, только перед тем порешил благодетеля-то своего. Прихватил деньжат, магических всяких штук и был таков. Он и разглядел, что я маг, и показал кое-что.

— И как же сей достойный человек отдал богу душу? — поинтересовался граф.

— Да как-то по-глупому. По улице шёл, а его узнали — мимо ехал человек, у которого он брата убил и обобрал тело. И даже личина волшебная Крючку не помогла, застрелили на месте, и все сказали, что он сам виноват, и убийцу не наказали никак. А до того легко скрывался, и завсегда выходил сухим из воды! А тут ничего не помогло, ни магия, ни амулеты волшебные.

— Так вот не нужно предавать тех, кто тебя из грязи вынул, отмыл да выучил, — назидательно произнёс граф. — И слово своё держать, раз уж дал, не удержался. Слыхал об этом?

— Ну, слыхал. Но кто же поверит? Вот отчего я нынче попался? Я вчера никого не обманывал и клятв никаких не нарушал!

— Во-первых, может быть — и не вчера. А во-вторых, ещё ничего непоправимого и не случилось.

— Она сказала, что сдаст меня дознавателю.

— Но пока ещё не сдала, только рассказала о возможности, — подключилась к разговору я. — Заинтересуешь меня — подумаю, что с тобой дальше делать. А попался ты потому, что не нужно служить дуракам. Умный бы предупредил, с кем придётся иметь дело, защиты бы какой предложил. А наша баронесса не из таких.

— И куда ваша милость меня зашлёт? — посмотрел всё ещё хмуро, но уже чуть более заинтересованно.

— Пока никуда. Подумаю.

— Её милости нужен маг в хозяйстве, — раздумчиво произнёс граф. — И если она решится тебе поверить, то будет кормить, поить и денежку платить.

— У неё же та баронесса хочет денежку-то забрать, — не поверил мальчишка Шарло.

— Перехочет, — пожала я плечами. — Как там — съест-то она съест, да кто же ей даст?

Господин граф улыбнулся.

— Вот и смотри сам, кому лучше служить — госпоже Викторьенн, её родственнице госпоже баронессе или вовсе по улице болтаться.

— И что, вы мне поверите? — он сам бы себе не поверил, судя по его виду.

— А ты поклянёшься, — улыбнулся граф ласково. — И если не сдержишь слово, то тебе же первому и достанется. Прямо как твоему Крючку — на ровном месте, без знамений и предвестников. Но ты не торопись, подумай. Такое дело в два вздоха не решить, это ж всякому понятно. А госпожа Викторьенн пока, уж так и быть, тебя покормит.

— Но это же… в суд идти, да? И эти крысы судейские будут всякое спрашивать?

— Будут, — кивнула я. — Но чего тебе бояться? Ты же у меня не крал ничего, и никого не убил, не успел, — усмехнулась я.

— Да не убивал я никого! — взвился мальчишка. — Ну, крал, было дело, жрать-то охота, с пустым брюхом плохо.

— Значит, отправим его посидеть и подумать, а чтобы думал правильно, так и быть, велю кормить, — говорю, и не свожу с него взгляда.

— А… верёвку снимете? — тоже смотрит внимательно.

— Мы подумаем об этом завтра, — говорю.

Я зову слуг, парня уводят. Мы с господином графом смотрим друг на друга и смеёмся.

— Думаете, будет толк? — спрашиваю.

— Увидим. Но мне кажется, шанс неплох. А оборотистый юный пройдоха на службе — это хорошо, как мне кажется, — кивает граф. — Но сейчас пора уже заняться делом, а то и день скоро закончится.

И дальше он гоняет меня по разным мысленным приказам, а я с каждым упражнением всё больше понимаю — какая это отличная штука, и как хорошо, что она мне поддалась.

17. Собеседования с сотрудниками

Два следующих дня я беседовала со своими сотрудниками. Мне нужно было решить несколько задач, и я отчаянно старалась это сделать.

Во-первых — познакомиться поближе. Конечно, госпожа Сандрин назвала мне всех, но я, естественно, почти никого с первого раза не запомнила. И это напрягало, потому что людей, с которыми контактируешь по работе, нужно знать по имени. И людям приятно, и мне проще, когда я в любой момент знаю, как к человеку обратиться.

А во-вторых, прощупать, кто что знает насчёт покушения на меня. Потому что виновного тогда не нашли. И потом не нашли, и до сих пор не нашли. И вроде бы все в наличии, никто не сбежал.

Обычно это выглядело так. Я просила позвать мне кого-нибудь из списка. Иногда сразу же и приглашали, иногда пытались сказать — мол, вы что, он (или она) заняты же вот прямо по горлышко, или нет их сейчас в доме — ушли на рынок или в лавку какую, или что ещё. Но я отмечала у себя и велела доложить мне, как появится, и непременно привести.