Музыкант заиграл, извлекая из инструмента довольно мелодичные звуки. А его напарник принялся читать куплеты весьма фривольного содержания, явно пародируя высокую поэзию:

? Я с небес придворной даме

Обещал достать звезду.

Но покрыл её… ?

Боевой петух, выживший на арене, внезапно разразился оглушительным «КУ-КА-РЕ-КУ!», заглушая последнее слово.

? И послал её в… ?

Порыв ветра с грохотом распахнул дверь трактира, и концовка потонула в шуме и скрипе петель.

— Да чтоб вас! — заорали с дальних столов. — Который раз уже не можем дослушать!

Подобное творчество не вызвало у меня никакого негодования. Чувство юмора моей дружины было не менее скрабрёзным, так что я привык и не к такому.

Расспросив официанта, я выяснил, где искать Мухина. Оказалось, искомый господин коротал вечер в отдельном кабинете, что как нельзя лучше соответствовало моим планам.

Акакий Акакиевич являл собой типичный образчик мелкого чиновника — невысокий, полноватый, с одутловатым лицом и бегающими глазками. Судя по пустой бутылке и объедкам на столе, он успел изрядно набраться и теперь пребывал в самом благодушном расположении духа.

Я без стука вошел в кабинет и представился:

— Боярин Прохор Платонов. А вас, господин Мухин, уже заждалось рабочее место.

Акакий Акакиевич поднял на меня мутный взгляд и гаркнул, брызжа слюной:

— П-шёл вон, пёс! Нашёл время являться! Вот велю вычесть… вытечь… высечь! Будешь знать, как господ от дел отрывать!

В ответ на это хамство я оскалился и хрустнул шеей. Пора продемонстрировать ему, почему меня называли Хродриком Неумолимым.

К этому моменту я уже успел оценить его состояние. Этот перепивший бюрократ явно не отдавал отчёта своим действиям. Что ж, тем проще будет преподать ему урок хороших манер.

В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, я схватил Мухина за грудки и одним рывком протащил его по столу, сметая бутылки и тарелки. Оказавшись на ногах, Акакий Акакиевич пронзительно взвизгнул, пытаясь вырваться, но куда там — мои пальцы уже нашли его нос и, словно стальные клещи, впились у самого основания, вывернув его наружу.

Взвыв от боли, несчастный забулькал и обмяк, инстинктивно следуя за направлением болевого захвата. Так, волоча упирающегося клерка за нос, я вышел из кабинета обратно в общий зал.

Не сразу, но наше появление произвело видимый эффект. Гомон начал стихать, лишь музыка всё играла и играла. Десятки глаз уставились на диковинную процессию — рослого воеводу, тащившего за нос хнычущего от боли чиновника.

Вышибалы, до сей поры мирно подпиравшие стены, встрепенулись и кинулись наперерез, явно вознамерившись пресечь безобразие, но тут вперёд выступили мои спутники, молчаливо давая понять, что вмешательство не приветствуется. Лучше всяких слов за них говорили изогнутые боевые ножи, заткнутые за пояс.

Повисла напряжённая пауза.

Видимо, не настолько напряжённая, чтобы пара куплетистов перестала выступать.

? По пруду две утки плыли

Ряску мелкую клевать

Эх, богато мы не жили…

Ну и не… ?

Гармонь вдруг издала пронзительный визг, будто кто-то наступил коту на хвост, заглушая одно из слов.

?…начинать ?

— Тьфу ты! — горбун с досадой подёргал инструмент. — Вечно воздух травит где не надо. Ладно, давайте следующую…

Сфокусировав внимание охраны на себе, я медленно произнёс, вбивая каждое слово гвоздём в разум собеседников:

— У меня с этим человеком возникли разногласия, которые я намерен уладить за стенами вашего заведения. Если у господина Шустова будут ко мне претензии, я готов их обсудить. Позже.

Вышибалы переглянулись, явно не зная, как поступить. Затевать драку никому не хотелось, особенно с вооружёнными людьми, чья решимость бросалась в глаза. Поэтому они предпочли отступить и не вмешиваться, вероятно вызвав стражу.

Покинув трактир, я уверенным шагом двинулся по направлению к Реликтовому приказу, продолжая удерживать Мухина за нос. Тот, несмотря на боль, не умолкал ни на миг, обрушивая на мою голову потоки угроз вперемешку с жалобными всхлипами. Эти вопли становились совсем невыносимыми, поэтому пришлось слегка усилить болевой захват. Акакий Акакиевич взвыл, подавившись очередной угрозой, и затих, только тихо поскуливая.

На ступенях всё ещё дожидался Ждан, который при виде нас вытаращил глаза. Видимо, подобные сцены были в новинку даже для того, кто знает всё обо всём.