— Чепуха какая-то, — озадаченно протянул собеседник. — Артефакторов, способных создать подобное оружие, раз-два и обчёлся, все они поимённо и широко известны. И чтобы человек, способный работать с Сумеречной сталью на таком уровне, разъезжал по провинции на санях, торгуя в розницу?.. Это полный вздор!

— Так а я о чём говорю!

Его сын на миг задумался, а потом продолжил:

— Получается, объявился некий гениальный, но неизвестный оружейник, который почему-то скрывает личность и ведёт дела через этого юнца Платонова.

— Какой в этом смысл? — уточнил Афанасий после паузы. — Зачем мастеру такого уровня продавать свои творения в нашем городе? Да ещё и привлекать внимание, заявляясь в «Ратный Двор»? Он бы легко нашёл покупателей через Эфирнет на специализированных площадках.

— Вот и я о том же, — вновь согласился Фёдор, рассеянно поглаживая подбородок. — Здесь явно что-то не сходится. Может, он опасается конкурентов в Бастионах? Боится, что его или уберут, или насильно заставят работать на корпорации? Или просто проверяет рынок перед большими партиями?

Оба собеседника ненадолго замолчали, обдумывая ситуацию. Наконец, глава рода произнёс:

— Ты говоришь, меч был выкован из Сумеречной Стали? Насколько я знаю, её добывают всего на двух месторождениях в Содружестве, каждый килограмм на строгом учёте. Крайне ценный и редкий металл. Можно попробовать выяснить, не покупал ли его кто-нибудь в последнее время…

— Можно, — подхватил Фёдор, — хоть и вряд ли получится. Семейства Яковлевых и Демидовых нельзя назвать образчиками честности и прозрачности. Многое из того, что они извлекают из недр, испаряется в неизвестном направлении.

Афанасий тяжко вдохнул, будто признавая правоту наследника.

— Анонимный гений-артефактор и ценнейшее сырьё… Всё это очень подозрительно. Нужно разузнать об этом Платонове побольше.

— Ты прав, отец. Для начала посмотрим родовые базы данных в Эфирнете, может он где-то засветился. Вспомнил! Он вечером собирается в «Серебряную Подкову», чтобы завершить сделку! Договорился там с клиентом встретиться.

— Отлично, — в голосе главы рода звучала решимость. — Пошлю-ка я нашего безопасника проследить за этим «чудесным» боярином, разузнать о нём поподробнее. Если он намерен вести свои дела в наших краях, то может стать угрозой семейному бизнесу. А угрозы нужно либо устранять, либо обращать в союзников.

Покинув лавку, я пребывал в приподнятом настроении. Сделка с боярином Судаковым обещала стать первым шагом на пути возрождения Угрюмихи. Мой оптимизм передался и охотникам, сопровождавшим меня, они тоже заулыбались.

— Никак, барин, дела на лад пошли? — полюбопытствовал Силантий. — Уж больно довольными выглядите.

— А то! — подмигнул ему длинноносый Федот. — Гляди, светится, будто медный пятак начищенный.

Молодой Гаврила лишь застенчиво улыбнулся, не решаясь вмешиваться в разговор.

— Вы правы, — ухмыльнулся я, забираясь в сани. — Есть причины для радости. Дела действительно пошли в гору. Глядишь, скоро и Угрюмиха станет не такой уж угрюмой.

Парни переглянулись, не вполне уловив мою мысль. Ничего, со временем поймут.

— А вы сами-то когда последний раз в городе были? — спросил я, устраиваясь удобнее.

Охотники призадумались, почёсывая затылки.

— Да почти и не бывали толком, — признался Силантий. — Только я однажды во Владимир ездил, кое-что для охоты прикупить. Капканы там, наконечники для стрел…

Остальные согласно закивали. Я покачал головой — непорядок это. Нельзя людей благ цивилизации лишать. Ну да ладно, исправим.

— Слушай мою команду! — строго начал я, глядя как подбираются спутники. — Едем в центр. Покажу вам прелести городской жизни.

По мере того, как услышанное доходило до них, лица селян разглаживались, приобретая оживлённый вид.

Сказано — сделано. Через четверть часа мы уже шагали меж торговых рядов, наблюдая красивые здания и нарядную публику. Зима разукрасила город белоснежными красками, а бодрящий морозец щипал за нос, заставляя кровь быстрее бежать по жилам.

Гуляющий народ с детьми сновал туда-сюда, приценивался к товарам, торговался и смеялся. Из палаток доносились зазывные крики:

— Конфеты-бараночки! Налетай, разбирай!

— Пироги горячие, с пылу с жару!

— Сбитень медовый, глинтвейн пряный! Согреет и взбодрит, сил прибавит!

Поддавшись всеобщему веселью, я подошёл к лоткам и щедро накупил всякой снеди — и пирогов, и и дымящихся напитков. Охотники, словно малые дети, принялись уплетать угощение за обе щеки, нахваливая: