Она расправила плечи, и в её глазах сверкнул азарт:

— Ты и правда не боишься рисковать.

— Не боюсь, но не люблю, — усмехнулся я, не прерывая работу. — Это не первый мой бой с тварью, которая в разы сильнее человека.

Я ещё около получаса провозился с травами, котелками и пузырьками, аккуратно вымеряя пропорции. В итоге получилось несколько мешочков с порошковым «Грузилом», пара флаконов с «Когтём» и ещё один — с чистым антидотом. Все три были усилены тумелем. Я проверил всё ещё раз, потом устало выпрямился.

— Всё, готово, — сказал я, вытирая мокрые руки о полотенце. — Теперь нужно дать им настояться часов пять. А потом мы рванём прямо к карьеру.

— Я надеюсь, что всё сработает, — Лина поджала губы.

— Не переживай, — сказал я, глядя на неё. — Не лезь на рожон, и всё будет в порядке.

— Ладно, — ответила она, чуть смягчившись. — Тогда я пошла отдыхать. Раз у нас битва на рассвете, лучше поспать хоть пару часов.

Я не стал спорить. Она была права.

Ночью я спал урывками. Привычка — перед большими схватками всегда позволяю себе минимум времени на сон, но стараюсь выжать из него максимум. Проснулся я около трёх часов, по внутреннему будильнику.

Открыв глаза, мгновенно вспомнил, что сегодня нам предстоит рискованная вылазка к карьеру. Глубоко вздохнул, потянулся, быстро оправился и привёл себя в порядок, наскоро проверив снаряжение: сумка с порошком «Грузило», пара флаконов «Когтя», антидот для Шламника, чуть-чуть «Жажды крови» на всякий пожарный и ещё немного «Защитника».

Собрав всё это в кожаной, я вышел из комнаты и спустился вниз. В холле гостиницы, подсвеченном тусклой электрической лампой, увидел Лину. Она стояла у окна и пила кофе из одноразового стаканчика — видимо, раздобыла где-то в автомате. При виде меня она чуть поморщилась:

— Мог бы и разбудить меня раньше. Я только что встала, боялась, что опоздала.

— Я не твоя нянька, — усмехнулся я. — К тому же ты отлично справляешься сама.

Она фыркнула, но не с особым раздражением. На лице читалась некоторая сонливость: видимо, всю ночь ворочалась, не давая себе расслабиться, вот и проснулась в последний момент.

— Неважно, — пробормотала она, затем сделала короткий глоток. — Как вообще можно так спокойно относиться к грядущему бою?

— Привычка, — отмахнулся я и ткнул пальцем в её стаканчик. — Дашь попробовать?

— Держи, — она протянула стакан.

Я сделал глоток, почувствовал горячий горьковатый вкус — кофе так себе, видно, какой-то дешёвый порошок, но хоть немного бодрит. Вернул стакан ей, а сам спросил:

— Готова?

— Почти, — она вздохнула и прижала к плечу свою сумку. — А ты?..

— Всегда готов, — усмехнулся я. — Поехали.

Мы вышли на улицу. Свежий ночной воздух ударил в лицо, пахло росой. Город спал, изредка где-то вдалеке лаяли собаки. Несколько фонарей потрескивали, подсвечивая пустые улочки. Я направился к своему мотоциклу, припаркованному неподалёку у гостиничной стены. Лина пошла следом, зевая.

— Чего это у тебя за старьё? — внезапно спросила она с насмешкой в голосе, как будто до этого на нем не ехала. — Никогда не видела такого убитого мотоцикла.

— Это всего лишь прикрытие, детка, — отозвался я. — Не хочу слишком выделяться в толпе.

— Прикрытие, да? — повторила она с хмыком. — Ну-ну.

Я сел на байк, завёл мотор. Тот нехотя заурчал. Похоже, он тоже не проснулся до конца. Лина аккуратно уселась позади меня, обхватив меня за пояс. Я почувствовал, как она вздрагивает, когда мотоцикл дёрнулся с места.

Ночной город был безлюден, только пара кошек сверкнула глазами у мусорного бака. Лина время от времени вертела головой по сторонам, будто высматривала что-то в темноте.

Я же сосредоточился на дороге, прокладывая путь к выезду из села, откуда начиналась дорога, ведущая к тому самому карьеру.

Пока ехали, я прислушивался к ночному небу, пытаясь уловить знакомый свист крыльев или рёв Граксала. Но было тихо. Видимо, тварь охотилась где-то в другом месте. Лина, словно прочитав мои мысли, наклонилась к моему уху и спросила:

— Слышишь что-нибудь?

— Пока ничего, — ответил я негромко. — И это хорошо.

— А если Граксал сейчас в карьере?

Я повёл носом, но тварь не почувствовал.

— Нет. Он на охоте. К рассвету вернётся в карьер.

Она чуть сжала мою куртку, словно нервничала. Я коротко усмехнулся: могла бы и не ехать, если так волнуется.

Вскоре мы покинули Бологое, и наш путь пролёг по пустой дороге. Кое-где асфальт был разбит, иногда дорогу заваливали камни или деревья, но всё же удалось преодолеть большую часть пути без приключений. Когда мы добрались до опушки, откуда было рукой подать до карьера, я остановил мотоцикл и заглушил мотор.