Время ещё есть.

Только вот так просто к князю не попасть. Всё-таки не мелкий барон, к кому можно и просто в двери постучать, а правитель Петрозаводска. Но забесплатно делать такую работу я не горел желанием. Людей жалко. Они пока не подозревают, что их ждёт дальше.

Нужно успеть наладить связь с князем, пока не начались первые убийства мирных граждан.

Из раздумий меня вырвал звонок. Малик.

— Говори.

— Слушай, я тут встретил старых знакомых. Мы сидим в кальянной «Али-Баба». Приходи, познакомлю.

— Старых знакомых? — я поморщился. Уже начало мне не понравилось.

— Да нормально всё, — успокоил меня Малик. — Позитивные ребята. Сидим, отдыхаем. Подтягивайся и ты к нам.

Я нахмурился, но всё же согласился: хоть мне и не особо хотелось тусоваться, но информация о городе и его жителях всегда полезна.

Добравшись туда минут за двадцать, я увидел витрину с яркой, восточной вывеской: «Али-Баба и 40 кальянов». Надпись, может, и шутливая, но внутри, судя по доносящимся звукам, было оживлённо. Я толкнул стеклянную дверь. В нос ударил запах табака со сладким привкусом фруктовых смесей.

В полутёмном помещении горели разноцветные светильники, а по углам были разбросаны подушки, на которых сидели посетители. В дальнем, самом престижном уголке, обвешанным цветными коврами, я заметил компанию из нескольких мужчин восточной внешности. Среди них мелькал Малик, оживлённо жестикулирующий.

Я пересёк зал и, подойдя ближе, увидел, как развалившаяся на подушках важная шишка смеётся над рассказом Малика.

Стоило мне сделать пару шагов, как сбоку от них стал подниматься знакомый силуэт.

Я пригляделся: чёрные волосы, сросшиеся брови и сверлящий взгляд. Тот самый наглец и его компания, что сегодня устроили переполох в ГИЦ!

Позитивные ребята, значит. Только теперь они в компании лидера своего клана.

Малик, заметив восставший силуэт, а следом заметив меня, беззаботно сказал важной шишке:

— Видишь?! Я же говорил, что это он!

Только один человек в этом помещении имел вес, и он сидел передо мной. Сканировал меня своим взглядом. Я был спокоен. Холодно смотрел в его глаза, давая понять, что он не сможет меня сломать.

— Сядь, Субхан, — сказал он негромко, но так, что у любого бы в груди похолодело.

Отморозок из ГИЦ, который оказался Субханом, несмотря на свою агрессивную натуру, сжав зубы, подчинился. Я ощущал, как его глаза буравят меня ненавистью. Он жаждал реванша.

— Даниил, познакомься, это — Гаджи Самедович Алиев, — представил сконфузившийся Малик.

— Можешь звать меня — Гаджи-бей, Даниил, — тут же произнёс лидер на чистом русском, без акцента. Разве что слегка смягчённые гласные выдавали восточные корни.

Я был напряжён, но знал, что при необходимости уложу всех здесь, если сильно припрут к стенке. Только шуметь на ровном месте не хотелось: ситуация была скользкая. Лучше пройти её аккуратно.

— Это правда, что ты раскидал моих ребят? — нарушил молчание Гаджи-бей.

Я не стал врать или юлить. Не видел смысла.

— Да, — сказал я. — Они сами напросились.

На лице Гаджи-бея вдруг промелькнуло нечто похожее на довольную улыбку. Словно он прочитал ответы на все вопросы. Он даже приподнялся на подушке и чуть подвигал плечами, расправляя костюм.

— Вот и хорошо, — произнёс он. — А то молодёжь нынче вообще без тормозов.

Он кинул взгляд на Субхана, будто стремился подчеркнуть: «Смотри, что бывает, когда недооцениваешь противника». Тот, фыркнув, опустил голову.

— Субхан-джан говорит, ты положил пятерых голыми руками, без оружия, — Гаджи-бей кивнул в сторону парня, нервно дёргающего коленом.

— Извиняться не буду, — слегка наклонив голову, сказал я. — Они вели себя грубо. И получили по заслугам.

— И не надо, — как будто даже в упрёк мне сказал Гаджи-бей. — Хоть кто-то осадил этих стервецов. Я даже рад, что так получилось! Присаживайся с нами, дорогой, — в голосе Гаджи-бека звучала странная доброжелательность. — Попробуй наш плов. Я выписал повара прямо из Азербайджана. Он шедеврально готовит.

За низким столиком уже стоял огромный лаган, наполненное рассыпчатым рисом, кусками мяса и яркой морковью. Рядом лежала лепёшка, овощные салаты, стоял чайник с зелёным чаем. Ароматы сводили с ума.

Я понимал, что если сяду за стол, это будет выглядеть как знак, что я вступаю в переговоры. Но у меня было преимущество — они не знали, чего от меня можно ожидать. Да, ситуация мне не нравилась, но в открытую мне никто не угрожал.

— Спасибо, — сказал я, опускаясь на подушки напротив Гаджи-бея.