— Что у тебя с носом?

— А что с ним?

Вэлэри свела глаза к переносице, и от неожиданности он чуть не улыбнулся. Сдерживаясь, резковато сказал:

— Ты должна больше отдыхать. Разве смерть твоего однокурсника ничему тебя не научила?

Вэлэри снова поклонилась.

— Не волнуйтесь, лэр Маркус, я вас не подведу.

Маркус сцепил зубы, чтобы не выругаться. Как похоже на поведение обиженных девиц! И почему он решил, что его клиентка другая?

Внезапно Вэлэри шагнула ближе и, бросив по сторонам быстрый взгляд, вполголоса спросила:

— Так хорошо?

— Что хорошо? — не понял Маркус.

— Ну, мое поведение, обращение к тебе! — Вэлэри с намеком подвигала бровями, а затем, потупившись, добавила: — Прости, я была не права. Нельзя забывать о правилах, традициях и тому подобном…

Маркус нахмурился. Мелькнуло смутное воспоминание, как его палец упирается Вэлэри в лоб.

«Ты безмозглая?!»

Он в замешательстве посмотрел на ее макушку. Увидел застрявшую в волосах сухую травинку и, не успев осознать что делает, вытащил ее.

Вэлэри подняла голову. Заметив травинку, смутилась и отступила.

— Это я на земле лежала, сил набиралась…

Она провела рукой по голове.

— Больше нет, — сказал Маркус.

Снова повисло неловкое молчание. Вэлэри качнула сумкой, та отозвалась бряцаньем. Видимо, пустые фляги. И губы у Вэлэри пересохшие… Кашлянув, Маркус отвел глаза и сказал:

— Идем, возьмешь мазь от ожогов. У тебя нос обгорел.

Уже шагнув в сторону коридора, он заметил краем глаза, как Вэлэри улыбнулась.

Значит, она не обижается, просто работает, устает… Ему тоже следует пошевеливаться, пока он здесь, а не в академии, где «решатель проблем» может заинтересоваться его делами.

Зажав в руке баночку с мазью, Лера взлетела на третий этаж. Маркус не сердится на нее! Еще и попросил вечером зайти, дирижабль обсудить!

Она закинула сумку под кровать и метнулась в умывальню. Там глянула в зеркало. В зеркале радостно сияла глазами чумазая растрепанная девица со шрамами и облезлым красным носом.

— Тьфу на тебя!

Лера отвернулась и, скинув пропитанную потом и пылью одежду, встала под душ. Теплые упругие струи ударили по коже. Лера подняла лицо им навстречу… Словно дождь… Ходят слухи, что где-то рядом «погодники» начали магичить — погнали тучи на юг — и что по пути могут «обронить» чуть-чуть дождика на Флиминис. Хорошо бы…

После встречи с Маркусом спать расхотелось, и Лера, намазав щеки и нос, села к открытому окну, чтобы побыстрее высушить волосы.

К травяному запаху мази тут же примешался нежный аромат цветущего дерева. Ветви его были так близко, что Лера просто вытянула руку и потрогала фиолетовый цветок. Красивый… Только напоминает о Фидо.

Внезапно один лепесток оторвался, прилип к пальцам.

— Дартс, а ведь это ты виновата, — говорит Ленора, когда все легли спать.

В ночной тьме не видно ни зги, но и по голосу ясно — блондинка усмехается. Пинна перестает пыхтеть, вслушивается, Белла согласно хмыкает…

— Ведь не просто так нас поднимают на рассвете, — продолжает Ленора. — Одна ты возишься со своим полем по такой жаре, не думаешь, что кто-то может последовать столь глупому примеру. Фидо такой идиот — нашел на кого смотреть.

В дверь постучали.

Лера стряхнула лепесток и, отпрянув от окна, крикнула:

— Входите! Кто там?

Вошел Дилан.

— Наконец-то я застал тебя! Вэлэри, тебе же диа Мирнон запретила целый день работать. И мне ты каждый вечер даешь слово, что будешь работать только до полудня!

— Подумаешь… Мое ведь слово. Хочу даю, хочу забираю.

Дилан удивленно крякнул, запыхтел, и Лера скорее, пока он снова не начал возмущаться, кивнула на стул напротив ее кровати:

— Садись уже!

Оглядевшись, Дилан осторожно сел.

— Это разве твое место?

— Мое, — коротко отозвалась Лера, сразу поняв, к чему он клонит.

— У окна?

— А что? Кровати не подписаны.

— Скажешь тоже! — хмыкнул Дилан, уже уверенней разваливаясь на стуле. — Кровати подписывать… А если б подписаны были, что тогда? Свою бы к окну подвинула?

— Может и подвинула бы… — проворчала Лера. Снова навалились усталость и чувство голода, еще и Дилан чушь какую-то несет. — Завидуешь, что ли?