Лера засмеялась тихонько, оберегая горло, а Дилан выпятил грудь и задрал подбородок:

— Ха! Я неповторим, понятно? И, Вэлэри, хватит увиливать, говори уже, что у тебя с лицом? Будто в кипяток окуналась.

— Почти угадал, — хмыкнула Лера. — М-м, а чечевица сегодня ничего так, съедобная.

Дилана вдруг осенило:

— Это на посвящении, да? На посвящении?

— На нем самом, — нехотя отозвалась Лера. — Но давайте не будем об этом. Не хочу даже вспоминать.

Дилан с Шоннери переглянулись с удивлением и тревогой, но расспрашивать не стали, и только Дилан недоуменно протянул:

— А у нас ничего такого… жуткого не было.

— Прекрасно, прекрасно… Спинку держим, держим… А это отвратительно! — танцмейстер, дон Аргус Дэвони, остановился рядом с Лерой и Диланом. — У вас схватка медведей? Ах нет, что я говорю! Медведи дерутся грациозней, чем вы двое танцуете!

Лера опустила руки со смесью облегчения и досады. Дон Аргус был прав: их с Диланом топтание никак не походило на элегантное скольжение аристократов.

Вообще-то, танец Лере понравился: он состоял из сменяющихся несколько раз мужских и женских партий. Во время мужской, всё музыкальное сопровождение которой состояло только из барабанов, девушка, не дотрагиваясь до партнера, повторяла за ним движения. Затем ударные смолкали и вступали струнные, что означало переход к женской части. Здесь партнеры касались ладонями, будто передавая друг другу эстафету, и уже мужчина становился ведомым.

Самым забавным выглядело, когда парням приходилось повторять за девушками плавные, томные движения. Зато и парни в свой черед отыгрывались и заставляли девушек сделать какой-нибудь финт ушами.

Жаль только, что обязательным условием было не более одного самовольного жеста на партию, и в целом танец имел выверенный рисунок. Этот-то рисунок Лере с Диланом и не давался. Уж куда легче была бы совершенно произвольная программа. Ух, как они бы развернулись! А так, лишь бестолково возились в сторонке, подглядывая за ловкими перемещениями аристократических парочек.

— И-и, начали! — скомандовал им дон Аргус.

Играли барабаны, так что начал Дилан.

— Ужасно! Кошмарно! — дон Аргус страдальчески наморщил лоб и заломил руки. — Что это за горбатый эпитептик? Выпрямитесь! И ножку, ножку отставляем вправо неторопливо, сдержанно… Ну что вы дрыгаетесь, как таракан на сковороде? А вы-то, вы-то зачем повторяете такое?! Нет, невыносимо!

Дон Аргус умчался в другой конец шеренги, а Лера с Диланом переглянулись и, впервые синхронно развернувшись, направились к окну.

— Фух, я на складах так не потел, как на этих грёбаных танцах! — Рыжик с любопытством вертел головой, разглядывая богатое, сверкающее зеркалами и полированным мрамором убранство бального зала.

Лера кивнула, но больше из солидарности, чем из согласия. Все же таскать ведра с водой куда утомительней и скучней, чем танцевать, и если бы не насмешливые взгляды однокурсников, она бы с удовольствием поучилась красиво двигаться.

— А рука твоя как, не болит? — словно невзначай поинтересовался вдруг Дилан.

Лера разочарованно выдохнула:

— Пронюхал уже.

Надежда, что девицы не разболтают о том, как гоняли ее по бассейну за несчастным булыжником, растаяла. А рука, и в самом деле, разболелась к утру и теперь требовала покоя.

— Пфе, пронюхал… Об этом даже глухой услышит! Только и разговоров, что о твоем посвящении. — Дилан придвинулся ближе и негромко спросил: — А правда, что тебя заключили в ледяную глыбу и размораживали огненной струей?

— Еще чего?! — Лера ошарашенно захлопала глазами. — Не было такого!

— Да? А еще говорят, будто ты швырнула огромным валуном в третьекурсницу Солану ван Каннор, и за это она отхлестала тебя огненной плетью.

— Да переврали же всё! — крикнула Лера в возмущении и тут же закашлялась. В горле запершило. Она взмахнула руками, показывая, что всё чушь и говорить об этом она не желает.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Дилан и после недолгой паузы заметил: — А Шоннери-то, глянь, завидный жених! Всё с девицами танцует… Хотя не больно-то и ловко. И говорят, мать у него одаренная, но из простых. Из-за этого его отца даже вычеркнули из родового древа. Или врут? Носит же он имя ван Теронов… Да и девицы просто так липнуть не станут. Может из-за того, что у него семьдесят единиц, как думаешь?

Лера молча пожала плечами. Шоннери, и впрямь, танцевал только с девушками. Даром, что тех было всего шестеро, и большинство пар состояло из парней, которых дон Аргус принудил встать друг с другом.

— А здорово, что никто не захотел танцевать с тобой, — довольно произнес Дилан.

Не веря ушам, Лера обернулась к так называемому другу и зло сощурилась. Рыжий, что, действительно радуется?! Думает ей приятно, что никто — из почти полусотни парней! — не пожелал взять ее в партнерши? Спокойней — это да, но ни капли не приятно!