Долгорукий повернулся, и в его глазах — этих проклятых омутах, где плавали звезды — мелькнуло что-то похожее на грусть.

— Там нет дворцовых удобств.

— Зато нет придворных крыс.

— Маги Глубин не подчиняются приказам.

— А я и не собираюсь приказывать, — он хмыкнул, представив, как она, эта чертовка с глазами цвета расплавленного серебра, задирает бровь при виде моих шрамов. — Думаю, мы найдем… общий язык.

Глеб протянул руку.

— Только скажи и я открою путь. В любое время.

Марк пожал ее без раздумий. Для себя он все решил.

— Спасибо, пацан.

— Ты… — начал Глеб, но мужчина встал, прервав.

— Не надо. Уходим красиво — без сцен.

«Ученик» кивнул. Когда портал разорвал воздух, пахнущий розами и сталью, Марк шагнул в спираль света, не оглядываясь.

А там… Там ждал воздух, напоенный ароматом чужой магии. И тень на скале, что обернулась женщиной с улыбкой, от которой сердце — чёрт побери — застучало, как в двадцать лет.

— Ну что, пёс императора, — ее голос обвил шею, как шелковый шнур. — Говорят, ты ищешь покой?

Он оскалился, чувствуя, как годы спадают с плеч, будто ржавые латы.

— Покой? Нет, красотка. Я пришел за бурей.

И ее смех, звонкий и опасный, стал ему лучшим ответом.

Из Сириуса-7 я сразу отправился во дворец императора. Впереди меня ожидал серьезный разговор, и во время размышлений на этот счет меня застал старик Марк, решивший поселиться в Домене.

Стоит сказать, это не вызвало у меня сильного удивления. Он давно заслужил покой, а в этом мире одному из сильнейших магов поколения его явно не найти. В любом случае, для меня это не проблема, потому, решив его «проблему», я, наконец, двинул в сторону дворца.

Я стоял перед дверью в покои Анастасии.

Раньше мне доводилось встречаться лицом к лицу со смертью, разрушать миры, уничтожать врагов, перед которыми падали целые армии. Но сейчас передо мной стояло единственное препятствие, которое я не мог сломать. Как сказать ей правду?

Я глубоко вдохнул и толкнул дверь. Анастасия сидела у окна, её длинные тёмные волосы мягко спадали на плечи, а руки были сложены на коленях. В её взгляде, устремлённом вдаль, читалось спокойствие, которое давалось ей слишком дорого.

Она не повернулась, но заговорила первой:

— Ты уходишь.

Это не было вопросом. Неужели она все понимала? Я шагнул ближе, но она всё ещё смотрела в окно.

— Да. — кратко ответил я.

— Один?

— Да. — произнес я, сжав кулаки.

Она медленно повернула голову, и её голубые глаза встретились с моими.

— И ты хочешь сказать мне что? Что всё будет хорошо? Что ты вернёшься?

Я не ответил. Она усмехнулась — горько, безрадостно, почти зло.

— Ты ведь не знаешь, вернёшься ли.

— Нет.

— Значит, ты идёшь на верную смерть?

— Я не могу не пойти.

Её губы дрогнули, пальцы, сложенные на коленях, сжались в кулаки.

— Ты всегда так. Ты всегда делаешь то, что должен, а не то, что хочешь.

Тишина стала ей ответом. Я сделал шаг вперёд, но она резко подняла руку, останавливая меня.

— Глеб… Сириус… — её голос сорвался. — Ты дал мне весь мир, дал мне любовь. Я должна была стать твоей королевой. — она судорожно втянула воздух, но её голос оставался твёрдым. — А теперь ты просто уйдёшь?

Я закрыл глаза на мгновение.

— Я должен.

— Ты не должен. — она резко поднялась с места, её руки дрожали. — Ты выбираешь это. Ты мог бы остаться, мог бы найти другой путь, но ты идёшь туда, откуда, скорее всего, не вернёшься.

Я ничего не сказал. Анастасия медленно покачала головой, её губы сжались в тонкую линию.

— Ненавижу тебя за это.

Но ее глаза говорили о другом. Страх. Боль. Любовь. Я протянул руку, убирая прядь волос с её лица.

— Я знаю.

Она закрыла глаза, сжав зубы, а потом резко шагнула ко мне и ударила кулаками в грудь. Один раз. Второй. Я не останавливал её.

— Ты эгоист. Ты всегда был эгоистом, Глеб. Ты решил умереть, и даже не подумал, что будет со мной.

Её голос сорвался, но я чувствовал, что в этом гневе нет настоящей злости. Только боль. Потом она просто прижалась ко мне, её плечи дрожали.

— Просто… вернись. Любым способом.

Я обнял её, крепко, почти отчаянно. Не зная, будет ли это наш последний разговор.

Утро было тихим. Я стоял у порога, глядя на неё.

Анастасия спала, её дыхание было ровным, спокойным. Свет утреннего солнца мягко ложился на её лицо, оттеняя нежные черты, а длинные волосы рассыпались по подушке, словно тёмное шелковое покрывало. Она казаласьхрупкой, безмятежной, но я знал правду. Она была сильнее, чем казалась.