— Эй, Крактул, -прошипел один из них, его голос напоминал скрежет металла. — Ты тут зачем? Свали, пока цел.

Я медленно поднял голову, притворившись, что не спешу. Хвост, который всё ещё норовил задушить меня, дёрнулся в сторону мордоворота, но я его приструнил.

— А если я не хочу? — спросил я, намеренно растягивая слова. — Может, вы сами свалите? А то тут пиво холодное, а вы со своим видом портите аппетит.

Мордовороты замерли на секунду, словно не веря своим ушам. Даже Первый наконец оторвал взгляд от своих ногтей и посмотрел на меня. Его янтарные глаза сузились.

— Ты знаешь, с кем говоришь? — прошипел он, и его голос был как лезвие, скользящее по стеклу.

— С кем-то, кто слишком много о себе возомнил, — ответил я, вставая.

Это было сигналом. Один из мордоворотов рванулся вперёд, его клешня с шипением раскрылась, чтобы схватить меня. Но я был быстрее. Власть пульсировала в моих жилах, и я направил её в удар. Моя рука, всё ещё покрытая синей чешуёй, ударила его в грудь с такой силой, что он отлетел к стене, оставив вмятину в полупрозрачной поверхности.

Двое других бросились на меня одновременно. Один выхватил что-то похожее на плазменный пистолет, но я успел увернуться. Энергетический заряд прожёг дыру в стене, и из неё повалил едкий дым. Второй попытался схватить меня за горло, но я использовал его же импульс, чтобы бросить его в первого. Они столкнулись и рухнули на пол.

Первый наблюдал за этим с холодным интересом, его длинные уши слегка подрагивали.

— Забавно, -произнёс он, и его голос был как шелест листьев перед бурей. — Но ты зашёл слишком далеко.

Он поднял руку, и я почувствовал, как воздух вокруг меня сгущается, сжимаясь, как удав. Но я не стал ждать, пока он закончит свою фразу. Власть взорвалась во мне, и я разорвал его хватку, как бумагу. Этот тип был гораздо слабее покойного Греймдара…

— Не сегодня, — бросил я, прежде чем ударить его в живот. Он отлетел назад, но не упал. Его янтарные глаза вспыхнули яростью, но я уже был на пути к двери.

— Эй, бармен!
– крикнул я, хватая ещё одну кружку зелёного пива. — За счёт заведения!

Я выпил залпом, почувствовав, как молнии снова ударяют в моё горло, и бросил кружку в сторону мордоворотов, которые уже поднимались с пола.

— До встречи, красавчики! — крикнул я, выбегая на улицу.

На улице было не лучше. Фиолетово-чёрное небо пульсировало, как живое, а кристаллы под ногами скрипели, словно предупреждая кого-то о моём присутствии. Я бежал, не зная куда, но зная, что останавливаться нельзя.

По пути я снова почувствовал, как Власть пульсирует в моих жилах. Кости снова хрустнули, кожа зашипела, и через мгновение я уже был не Крактулом, а тем самым Первым, которого только что победил. Длинные уши, янтарные глаза, высокий рост — теперь я был им.

— Гостиница, -прошептал я себе под нос, оглядываясь. — Где-то тут должна быть гостиница…

И я побежал дальше, оставляя за собой только шепот кристаллов и тень страха.

Наконец, искомое здание показалось вдалеке, и я направился к нему. Стоило мне войти в холл, как его в тот же миг накрыла тишина. Взгляды скользнули в мою сторону и тут же отворачивались. Те, кто разговаривал, замолкли на полуслове. Те, кто сидел, втянули головы в плечи. Даже существо за стойкой, напоминающее помесь осьминога и богомола, замерло, вытянув свои длинные конечности в подчинённом жесте.

Страх. Он пропитывал воздух, заставляя всех в этой комнате чувствовать себя меньше, слабее, незначительнее. Я шагнул вперёд, сохраняя неторопливую грацию, которая, как я понял, была свойственна Первым. Ни суеты, ни резких движений -могущественные существа не спешат.

Я подошёл к стойке.

— Номер, — произнёс я, не глядя на испуганного администратора.

Он задрожал, а его хитиновая рука дёрнулась к панели, и на ней загорелся символ брони.

— Лучший, господин, — прошипело существо, не поднимая головы.

Я кивнул, взял ключ-карту и развернулся. Весь зал всё ещё был погружён в гробовую тишину. Я медленно провёл взглядом по существам в холле. Никто не осмелился даже дышать громче. Мир, полный страха к «высшим» существам. Мысленно покачав головой, я отправился к снятому номеру.

Войдя внутрь я прикрыл за собой дверь. Номер оказался просторным, но в нём не было ни уюта, ни тепла — идеально выверенная симметрия, стены из полупрозрачного материала, пульсирующего слабым фиолетовым светом. Вместо обычного освещения потолок испускал мягкое, приглушённое свечение, меняющее оттенки в зависимости от движения. Минимализм. Холодный, давящий, лишённый индивидуальности.