— Ого, неожиданно, — хмыкнул я. — Ну мы тут вроде всё, закругляемся.

— Домой ждать?

— Надеюсь. Я сейчас узнаю и перезвоню.

— Надеюсь, — хмыкнул отец, повторив мою фразу, а мне стало как-то неуютно. Виноват, надо было позвонить, несмотря ни на что, родители ведь волнуются.

— А вы тут чего мёрзнете стоите? — спросил Обухов. Он подошёл к моим коллегам, стоявшим возле микроавтобуса, одновременно со мной. — Чешите домой, или вам тут понравилось?

— Не-е-ет! — замотал головой Юдин. — Домой, домой!

— Ну вот, видишь, Саш, — рассмеялся Обухов. — Твои люди домой просятся, а ты их отвезти не хочешь.

— Ещё как хочу! — воскликнул я, стягивая с себя уже ставший ненавистным комбинезон и всё, что с ним в комплекте.

— Вон в ту кучу бросайте, — указал Степан Митрофанович на виднеющееся в темноте бесформенное возвышение посреди большой асфальтовой площадки. — Сейчас всё это жечь будут. И не забудьте обработать руки и все поверхности в машине антисептиком! Если вдруг ваша помощь и завтра понадобится, я тебе позвоню.

— Хоть бы нет! — пробубнил, снимая комбинезон, Юдин. Думал наверно, что сам с собой разговаривает, но слышали все. Со стороны Рябошапкина и Сальникова послышались ехидные смешки. Виктор Сергеевич едва заметно улыбнулся.

Я сел в машину, завёл двигатель и включил печки, снова надо всех согревать. Термос с остатками чая отдал на растерзание, а сам, как и обещал, позвонил отцу. Сказал, что скоро приеду. В десять вечера пробок уже быть не должно.

Пока я всех развёз по домам, к себе прикатил уже в начале двенадцатого. Маргарита встречала меня в прихожей. Не отпустив ни одного комментария, забрала у меня пальто, шляпу, портфель и трость, а мне всё так же молча указала рукой в сторону столовой.

Стол был накрыт для ужина, родители ждали, пока я приеду и без меня не ужинали, спать отправили только Катю.

— Ну, что там, рассказывай, — сказал отец после крепких объятий и рукопожатий.

Пока Настюха наполняла наши тарелки, я пересказал достаточно информативно, но кратко события сегодняшнего дня. Старался не загромождать ненужными деталями, но в то же время не пропустить важное.

— Это однозначно диверсия, — вздохнул отец, когда я закончил свой рассказ. — И мне тоже кажется, что если это не дело рук самого Баженова, то его подельников. Получается, что массовое заражение произошло через несколько дней после того, как туда перевели Боткина.

— Ты думаешь, что смертоносным микробом заразили такое количество людей, чтобы поквитаться с Боткиным за дачу показаний? — удивилась мама. Я хотел задать тот же вопрос, но не успел.

— А почему бы и нет? — пожал плечами отец. — Если его просто убить, то сразу станет ясно, откуда ноги растут у этой истории. А тут просто какой-то террористический акт, который можно списать на кого угодно. Например, на какого-нибудь недовольного заключённого, который недавно освободился и решил отомстить за прошлые обиды. Я особо не удивлюсь, если это окажется первой рабочей версией у следователей.

— Белорецкий не глупый человек, — возразила мама. — Он разберётся.

— Он точно не глупый, — кивнул отец. — Но это не значит, что такой вариант не родится в голове кого-то из его подчинённых и тот не начнёт его активно продвигать.

— Ну, это понятно, — ответила мама. — Такой вариант в принципе кажется наиболее логичным. Если не учитывать совпадения с прибытием в колонию Боткина. А ведь Андрей давал много показаний против Баженова и его людей, так что вполне возможно, что его хотели убить.

— Вполне возможно, что и дальше будут хотеть, — добавил отец. — И, вполне возможно, что они не успокоятся, пока это у них не получится.

После последних слов отца у меня как-то закололо в области сердца. Если он прав, то Андрею продолжает угрожать опасность. Только как ему помочь в этой ситуации? Теоретически я мог бы пронести в колонию если и не золотой амулет, то хотя бы серебряный медальон. Такой же, как я сейчас ношу не снимая.

Только загвоздка в том, что на территории колонии у каждого охранника есть детекторы артефактов. Кроме блокирующего магию браслета на ноге заключённые никаких магических предметов не должны на себе носить. Пусть спрячет под подушку, и он защитит его, чтобы не убили магической атакой во сне? Вариант, но найти смогут и там.

А по-хорошему, я очень сомневаюсь, что у меня получится этот медальон туда пронести. Скорее всего и мой попросят оставить на входе, а вернут, когда буду уходить. Это сейчас до нас никому не было дела, лишь бы не подохнуть. Есть только один вариант, попросить поддержки в этом вопросе начальника колонии, которого я ринулся спасать в первую очередь. Думаю, что мне он после этого не откажет.

— Ты чего призадумался? — спросил отец, вырывая меня из моих размышлений.

— Думаю, как помочь Боткину, — честно ответил я. — И пока ничего дельного в голову не приходит.