— О, Сань, а чего это ты такой бледный? — встрепенулся Илья, не сразу увидев меня на пороге.

— Взбл… — я чуть не ляпнул самый популярный ответ на такой вопрос из моей прошлой жизни, но вовремя сумел остановиться. — Устал просто очень. Тяжёлый пациент был напоследок. Придётся сегодня снова оставаться с ночёвкой. А ты чего домой не идёшь? Все небось разошлись уже.

— А он занят, — раздражённо ответила Прасковья. — Мешает мне работать, больше просто некому.

— Во как, — отпрянул Илья. — А мне казалось, что вы сидите тут скучаете. Думал, что как уважающий себя мужчина и джентльмен я просто обязан приложить все усилия, чтобы отвлечь прекрасную даму от грусти и тоски.

— Спасибо, не надо, — мягко сказала она, но было понятно, что сдерживается с трудом. — Я со своей несуществующей тоской сама справлюсь.

— Сань, а может давай я вместо тебя останусь? — предложил Илья, так и не пытаясь даже понять, что девушка не горела и не горит желания с ним общаться. — Я всё равно пока никуда не тороплюсь, планов никаких. Маме сообщу, что суровый руководитель оставляет меня на ночное дежурство. Ты ведь подтвердишь?

— Александр Петрович, а можно вы пока хотя бы на какое-то время перейдёте дежурить в ваш кабинет? — взмолилась Прасковья. По её жалобному взгляду я понял, что девушку надо выручать.

— Пойдём ко мне в кабинет, Илюх, — сказал я и подхватил его под локоть. — У меня там такие классные пирожные есть, закачаешься! Специально заказывал, чтобы тебя угостить и забыл, заработался.

— Вот так всегда! — воскликнул Юдин и охотно последовал вслед за мной. — Для тебя работа даже важнее, чем друг!

На пороге кабинета он резко остановился и выглянул в сторону Прасковьи.

— Вы ведь ещё не уходите? — радостно спросил он, глядя, как девушка склонилась над кипами документов. — Я вам ещё такое забыл рассказать, упадёте и не встанете!

— Идём уже, — дёрнул я его за руку, увлекая за собой. — Не мешай человеку работать. Там пирожные плачут, нас с тобой ждут.

Мы прошли через мой кабинет в комнату отдыха, я включил кофемашину, поставив сразу две чашки, потом достал из холодильника небольшой шоколадный тортик и тарелку с пирожными, уничтожением которых Илья занялся, даже не дожидаясь кофе.

— Бутерброд с бужениной будешь? — предложил я, когда в моего дружбана полезла вторая корзиночка с кремом. — Или с ветчиной?

— С ветчиной давай, — кивнул он, не отвлекаясь от корзиночки.

Хорошо, что я не успел плюхнуться в кресло, вставать бы уже не захотелось.

Наше чаепитие закончилось минут через пятнадцать. Пока Илья доедал пирожные, я прочитал сообщение от Насти, она предлагала сегодня пойти прогуляться. Вот ведь незадача, вчера ничего не получилось и сегодня та же петрушка. Или и правда оставить с пациентом этого ботаника, неравнодушного к моей секретарше? А почему бы и нет? Он ведь сам предложил, за язык никто не тянул. В том, что он справится, я абсолютно уверен.

Пока я размышлял, уже почти приняв решение, Юдин поторопился на выход и, перешагнув порог приёмной, остановился, как вкопанный.

— А чего это она, ушла что ли? — развёл он руками, словно у него украли любимую игрушку.

— Похоже да, — хмыкнул я, поравнявшись с ним.

Документы на столе остались в том же виде, как лежали, когда я только вошёл в кабинет. Скорее всего она делала вид, что работает, чтобы он от неё отстал, но это не особо помогало. Или плюнула на работу и побыстрее сбежала, пока не началась вторая серия. Надо будет поговорить с Юдиным если он будет продолжать её третировать. Симпатий к нему с её стороны я не заметил, поэтому моё вмешательство не навредит.

— Ну что, твое предложение подежурить за меня ещё в силе? — спросил я, улыбаясь и любуясь растерянным видом своего друга.

— Чего? — непонимающе посмотрел он на меня. — Подежурить? В смысле?

— Ну чего «в смысле», Илюх? — не смог я удержаться и рассмеялся. — Ты же мне совсем недавно предложил подежурить сегодня вместо меня. Я тебе говорил, что у меня в палате тяжёлый пациент.

— Да? — спросил он, пытаясь вспомнить. — Ну хорошо, подежурю, раз обещал.

— Тогда я пойду его ещё раз гляну и вернусь, чтобы тебе всё рассказать. Или лучше вместе давай пойдём его посмотрим?

— Пойдём тогда вместе, — он тяжко вздохнул и понуро поплёлся вслед за мной.

Пока спускались по лестнице, я написал Насте, что скорее всего погулять получится, я скоро перезвоню. Пациент через двадцать минут после того, как мы с ним расстались уже выглядел лучше. Щёки порозовели, в глазах появился смысл, видимая на глаз частота дыханий уменьшилась. Я взял его за руку, чтобы сосчитать пульс, а тем временем ввёл грустного Юдина в курс дела. Глядя сейчас на друга, мне стало его даже немного жаль. Можно было бы изменить решение и отпустить его домой, но я уже пообещал Насте.