«В Енисейске есть единственный человек по имени Магинский Павел Александрович. Земельный аристократ с одной из самых больших жил кристаллов в стране».

Майор поморщился. Значит, не врал пацан, он действительно… Но почему его решили сгноить? В телеграмме значилось, что Магинский как-то связан с убийством одного из ставленников императора — Запашного. Пётр Алексеевич дёрнул щекой, потому что знал эту личность.

Запашный… Помешанный ублюдок… Много крови аристократов и военных он пролил в столице, пока не уехал в тьму тараканью. Но теперь кормит червей. И с этим как-то связан пацан? Интересно…

Горбунков отпил из стакана, стоящего рядом. Крепкий чай с лимоном обжёг горло. Он скривился. Чай давно остыл и стал терпким до горечи, как и мысли, крутящиеся в голове.

Доклад из Енисейска был обширным. Столько информации, что майор трижды перечитывал некоторые строки, не веря своим глазам. Этот щенок Магинский за короткий период успел натворить дел больше, чем иной за всю жизнь.

Майор продолжил вчитываться. Помимо прочего, пацан прибрал к рукам ещё несколько земель родов и стал единственным земельным аристократом под Енисейском. Ещё у него какие-то проблемы с СБИ, с новым ставленником Жмелевским. Тут брови Горбункова поползли вверх, и он подумал: «Сам генерал там? Ничего себе».

Но минуточку… Бумаги показывают, что Магинский — имперский, а не земельный аристократ. А тут чёрным по белому написано обратное. Похоже, кто-то очень постарался с документами. Кто-то на очень высоком уровне. Чтобы сломать мальчишку? Зачем такие сложности? Не проще ли его убить? Это же война, тут куча способов, как всё обставить и чтобы комар носа не подточил.

Майор откинулся на спинку стула. Тот жалобно скрипнул под его весом. Пётр Алексеевич потёр уставшие глаза. Бессонные ночи давали о себе знать.

Сигарета догорела почти до фильтра. Горбунков затушил окурок в переполненной пепельнице и тут же достал новую. Затем Пётр Алексеевич взял трубку и закурил, ещё раз пробежался по тексту донесения.

— Ну ты и даёшь, Магинский! — хмыкнул он. — В твоём-то возрасте столько достижений и врагов… Ничего удивительного.

Но всё это майор узнавал не просто так. Зелье, которое ему вручил Павел Александрович… Горбунков отдал чуть-чуть жидкости на проверку одному из алхимиков в части. Надёжный человек. Тот начал опыты и через несколько дней доложил, что оно действительно работает против степных ползунов. Каким-то образом позволяет телу двигаться, хоть дезориентация остаётся. Не полностью нейтрализует, но… так и монстр ведь пятого ранга. Чудо, что вообще хоть что-то помогает.

В руках майора лежал пузырёк с янтарной жидкостью. Свет керосиновой лампы играл в гранях, создавая причудливые тени на столе. Горбунков повертел бутылёк, разглядывая содержимое.

Если и была в этой жизни хоть какая-то справедливость, то она заключалась в том, что сильный всегда найдёт способ подняться, а слабый — упадёт, как бы высоко ни начинал.

Майор уже закинул удочку своему знакомому алхимику, чтобы тот разобрался в зелье и попытался повторить. Но ему ответили, что это невозможно. Состав уникальный, изготовил его профессионал ранга минимум пятого, а то и шестого.

Вот Горбунков и думал, что теперь делать. Штука полезная, жизнь сможет спасти, но как это использовать для армии? Тут можно подполковника или даже полковника получить за вклад.

И эта мысль никак не отпускала военного. Как ему всё провернуть? А ведь это только верхушка айсберга, которая торчит над водой. Магинский… Сколько ещё секретов он таит?

Пётр Алексеевич убрал пузырёк в карман — туда, где хранил самое ценное. Может, стоит связаться напрямую с пацаном? Или даже подыграть?

Нас наконец-то перевели в какую-то комнату, где были две кровати, а перед этим ещё и накормили. Горячая тушёная капуста с мясом. С трудом сдерживал кулаки, чтобы не трястись.

Коля же себя не контролировал. Его руки дрожали, так что ложкой он пользоваться не смог и ел прямо пальцами. Столько дней пыток и голода… Мы вышли на пределы парочку раз, а то и больше. После такого даже помои покажутся нектаром, но сейчас перед нами была вполне приличная еда. Сержант заглатывал куски, почти не жуя, давился и тут же запивал водой.

— Эй, не торопись так, — хмыкнул я, хотя самому приходилось сдерживаться.

Голод сводил с ума. Желудок, похожий на сжатый кулак, теперь начал медленно расслабляться. По телу растекалось тепло.

Я жадно разглядывал содержимое миски. Капуста, куски мяса, неизвестные мне овощи — всё это казалось пиром богов после дней голода. В прошлой жизни меня кормили лучшие повара королевства, но сейчас эта простая солдатская еда казалась вкуснее любых изысканных блюд.

Костёв кивнул, а глаза всё ещё лихорадочно блестели. Словно он боялся, что еду сейчас отберут. Понимаю его, после таких испытаний нормальная человеческая реакция.