— Не горни, ярл, — проронила ватаманша и, прищурившись, стала вглядываться в лесную окраину, — Стой! Здесь! — скомандовала она, и первой шустро, по-молодому выпрыгнула из кабины. Не обращая внимания на глубокий по колено снег, она пробралась к поваленной, легшей вдоль зимника березе, — Ну что стоишь, помогай! — скомандовала она и потянула ствол на себя.

Пришлось тоже лезть в сугроб и помогать оттаскивать здоровенную лесину в сторону. Кстати, усилий больших не понадобилось, бревно двигалось словно на шарнирах.

— Нам туда, — Радомира показала рукой на образовавшийся просвет. Я с сомнением посмотрел на глубокий снег:

— Застрянем.

— Не боись, — усмехнулась старуха, — Как по маслу покатимся.

И точно, стоило миновать наметенный на обочину зимника сугроб, дальше оказалась вполне приличная дорога, лишь слегка припорошенная снегом. А еще метров через сто появились следы грузовика, внедорожника и снегоходов. Значит, до тайного поворота наши добрались без проблем, ну а дальше их в принципе быть не могло. Не полезут эллины в тайгу, что им там делать?

Еще пару часов пришлось поработать лопатами, вытащенными Радомирой из тайника, устроенного под корнями старого кедра и еловыми ветками, заметая следы. Морозец и физический труд немного разогнали сон, а вскоре мы и вовсе добрались до лесного схрона.

Любят комфорт господа контрабандисты. В лесу, на фоне густого, векового леса, заимка выглядела как оазис спокойствия. После сожженной Калиновки и суровой заснеженной тайги, здесь царила теплая, уютная атмосфера. Аккуратненькие деревянные постройки, окутанные дымом из трубы, казались сказочным мирком, спрятанным добрым волшебником от крови и невзгод жестокого внешнего мира. Солнечный свет, пробиваясь сквозь кроны деревьев, создавал волшебную игру света и тени, освещая каждый уголок уютного дворика. Добротный сруб пятистенок, банька, капитальный просторный сарай забитый какими-то тюками.

Радомира с хмурым видом подошла к сараю, где хранились запасы. По-хозяйски огляделась, бросив недовольный взгляд в мою сторону, и направилась в дом. Лезть с расспросами, что в тюках не стал, буду уважать чужие тайны. До поры до времени. А стану полноправным хозяином этих мест, доберусь и до контрабандистов — изводить под корень такое нужное и полезное дело смысла нет, а вот взять под контроль необходимо.

Как бы ни давала о себе знать усталость, первое, что я сделал, это пошел в баню — смыть грязь, пот и кровь. Благо Тихий со степняками растопили ее еще ночью, сразу по прибытию на заимку, и остыть она не успела. Хорошо, как заново родился! Надо поставить такую же у себя в пещерах, пока обходились по-походному палаткой, но капитальная баня обязательно нужна. Тем более, отряд мой стремительно разрастается.

Только вот мне нужны воины, а я собираю калек, женщин и стариков. И ведь не бросишь их здесь. Это стало бы самым хреновым решением, если я планирую стать Хозяином здешних мест. Руслану срочно нужен лекарь, сотрясение оказалось тяжелым и мужчина лежал пластом с дикой головной болью и периодической рвотой. Он пытался храбриться, не показывая, как ему плохо, пока не упал без чувств, растапливая в доме печь. А потери сознания при сотрясениях — плохой признак. Да и Брониславу лучше не становилось. Будет работы нашему баронету, как в лагерь вернемся.

Распаренному мне еще хватило сил затолкать в себя, не чувствуя вкуса, кашу с салом и доползти до лавки, опоясывающей по периметру всю горницу. Едва голова коснулась, набитого пахучей соломой тюфяка, я провалился в сон.

Очнулся от того, что меня трясет за плечо Ардак:

— Великий, вставай, ты приказал разбудить после полудня.

— Надоели со своим Великим, — раздраженно буркнул я, выдираясь из сладких объятий сна, — Боярином зовите или ярлом, как Радомира. А еще лучше Рагнаром, — мне неожиданно понравилось, как меня величают на северный манер. Да и воевать с эллинами и прозываться по-гречески не правильно. Не пойдут за Федором местные. Христианства на Мидгарде не было, и нет, чтобы библейские имена расползлись по всему свету. Поэтому мое имя здесь будет ассоциироваться только с Эллинской Империей и никак иначе. А эллины — враги. И после того, что они решили учинить в Пограничье — враги смертельные и непримиримые.

— Как скажешь, Великий, — склонился Ардак.

— Доклад! — скомандовал я, умываясь ледяной водой из рукомойника подвешенного у самого входа.

— Без происшествий. К выходу готовы.

Дверь в горницу открылась и вошла старая ватаманша.

— Проснулся? — она оглядела меня из-под бровей, — Хорошо. Выдвигаться пора. До темноты надо Сухой лог миновать.

— Добро. Через полчаса выходим. Руслану не лучше?

— Нет, ­– старуха дернула щекой, — Как получилось? Не мог Руся подставиться так легко.

— Женщины, ­– пожал я плечами.

— Фрейка с Белкой всегда его слабым местом были, — то ли одобряя, то ли осуждая, пробурчала старуха. — Куда едем-то хоть? Зачем тебе в Заброшенные земли? А то давай тут останемся, отсидимся, пока уляжется суета. Лекаря я найду. Есть к кому обратиться.

— Сама же знаешь, что не уляжется, — пожал я плечами, ­– Да и лекарь твой сейчас неизвестно где. Может дома, а может давно у эллинов в тюрьме тебя дожидается, — к моему удивлению Радомира возражать не стала.