— Приехали, господа студенты. Зайдете внутрь, на входе представитесь дежурному, а дальше вас отведут куда нужно. Понятно?

— Да, — ответили мы хором и стали выкарабкиваться из саней.

В холле дежурный унтер-офицер спросил наши фамилии и аккуратно внёс запись в журнал посещений, после чего развёл по разным кабинетам. Сначала проводил Петра, а чуть позже и меня.

— А вот и старый наш знакомый! — приветствовал меня уже знакомый жандармский офицер, что допрашивал когда-то в академии. Рядом с ним сидел более пожилой мужчина, которого я также видел при прошлых обстоятельствах, но не знал конкретно, кто он. Скорее всего, он сотрудник другого ведомства.

— Здравствуйте, — сказал я, — я вас тоже помню, но не знаю ни кто вы по званию, ни как вас зовут.

— Что же, пора внести ясность в наши отношения, коль вы, господин студент, уже второй раз, и думается, что не в последний, попадаетесь нам на беседу. Меня зовут Радочкин Ростислав Игоревич, я поручик Отдельного корпуса жандармов его Императорского Величества. А это мой коллега из уголовного сыска титулярный советник Дмитрий Анатольевич Кошко, и мы уполномочены расследовать в части, касающейся, обстоятельства покушения на Великого князя Ростислава Владимировича.

— Я понял, господин поручик, и готов приложить все усилия, чтобы помочь следствию.

— Это похвально. Мы уже ознакомились с материалами ваших допросов, а теперь хотели бы услышать всё из ваших уст. Рассказывайте самое основное, что вы видели.

— Хорошо.

Собравшись с мыслями, на ходу припоминая обстоятельства того, что со мной произошло, я стал рассказывать. Рассказ длился минут пять или семь, после чего я замолчал, глядя на поручика, и здесь всё моё внимание внезапно переключил на себя титулярный советник уголовного сыска.

— А теперь, молодой человек, не могли бы вы продемонстрировать нам всё случившееся с помощью вашего дара. Вы же в состоянии произвести всё виденное вами в качестве картины или новомодного кино, не так ли?

Несколько секунд я тупо смотрел на немолодого сыщика, силясь переварить только что озвученный мне вопрос. Такая очевидная и одновременно очень простая мысль доселе не приходила мне в голову. А ведь действительно!

— Могу.

— Тогда мы готовы посмотреть всю картину в целом и особенно ту часть, где вы столкнулись напрямую с убийцей, что стрелял в вас.

— Да, секунду.

Погрузившись в себя и вновь прокручивая в памяти тот день и час, я вызывал к жизни свой дар и начал показывать произошедшие события, подвесив в воздухе что-то наподобие экрана кино. Показ продлился недолго, может, две минуты, или немногим больше. То, что рассказывать долго, показывать, оказывается, получается очень быстро. Закончив, я погасил картину и посмотрел на обоих следователей. Хотелось есть, как всегда, после активного и долгого использования дара, но это мелочи.

— Прекрасно! На сегодня, я полагаю, мы закончим, — сказал поручик, — а вам, господин Дегтярёв, предлагаю подписать бумагу о неразглашении увиденного и попрошу не распространяться о том в стенах академии.

— Вообще нигде не распространяться, — вмешался в диалог титулярный советник.

— Да, Дмитрий Анатольевич, вы правы. Никому и нигде не говорите о том, что оказались свидетелем покушения на Великого князя и что вступили на путь борьбы с террористами. От этого вам может стать только хуже, надеюсь, вы это понимаете?

— Да.

— Ну, вот и отлично. Подпишите вот здесь и здесь, и можете быть свободным на сегодня. От своего лица могу добавить, что вы дали нам весьма много ценных сведений, которые мы непременно используем для расследования. Кроме того, я могу обещать вам премию за вашу честность и самоотверженность, а также не исключаю возможности того, что вам придётся ещё неоднократно продемонстрировать свой дар перед другими лицами и, возможно, перед лицами весьма высоких званий. Учтите это и молчите, как рыба.

— Я понял, — немного ошарашенно ответил я и, расписавшись в указанных местах, застыл, не зная, что мне дальше делать.

— Всё, вы можете быть свободны, подождите внизу у дежурного своего друга, если он ещё не освободился, а если освободился, то можете возвращаться в общежитие.

— Понял, я могу идти?

— Идите.

Выйдя из кабинета, я направился вниз, где и встретил Петра, который уже давно дожидался меня.

— Всё хорошо? — спросил он у меня.

— Да, а у тебя?