Через несколько минут аэроплан, а в том, что это был он, я уже не сомневался, подкатил на шасси ко мне.

Как только двигатель остановился, из кабины вылез пилот Аркашка. Он, как и при нашей первой встрече, был одет в длинное кожаное пальто, высокие сапоги до колена, кепку, поверх которой красовались здоровые очки.

Он добродушно кивнул и, оббежав самолёт, открыл пассажирскую дверь, из которой по очереди вылезли фабрикант Пестов и адмирал Жимин.

Без лишних слов оба пожали мне руку и поманили за собой в дом.

Мы сразу прошли в гостиную-кабинет, где окна были только на одной стороне и располагались по краям стены от потолка до пола, между ними стоял огромный камин.

— Почему не растоплен?! — князь рявкнул на слуг.

Когда прислуга закопошилась, выкладывая в топке дрова, он недовольно отмахнулся от них.

— Вы хоть гостя разместить догадались?

— Комната готова, ваше сиятельство, — сказал один.

— Хорошо, еды принеси горячей и закуски.

— Будет сделано, — отозвался второй, и они тут же удалились, закрыв за собой дверь.

Подошёл к окну, из него открывался вид, на который я ещё недавно любовался с улицы.

Адмирал пододвинул к камину журнальный столик и сноровисто выудил из него три стакана и бутылёк с янтарным напитком.

Потом поставил туда кресло и довольно уселся в него.

Пестов копошился у камина, время от времени чертыхаясь, когда в очередной раз не удавалось разжечь огонь. Я подошёл, наклонился к топке и простейшим заклинанием школы огня поджёг, наконец, дрова.

— Огневик! — довольно вскрикнул фабрикант.

— Значит, у тебя всё получилось! — поддержал его адмирал.

Мы придвинули ещё два кресла к столику и уселись в них.

— Ну, рассказывай, — заинтересованно попросил Амат Жимин.

— Давай, давай, не томи, — поддержал его Кирилл Пестов, разливая янтарную жидкость в опустевшие вмиг стаканы.

И я рассказал всё: от момента нашего расставания на станции «Бологое» до сегодняшней встречи в трактире «Красный кабачок», единственное, о чём я умолчал, это о своём подселенце.

Они не перебивали меня, внимательно слушали и лишь изредка переглядывались.

Дослушав до конца, адмирал раскинулся в кресле, задумчиво уставившись на горящий камин. Фабрикант сжал подлокотник. Послышался треск разламывающегося дерева.

— Кажется, догадываюсь, кто тот человек, подставивший нас больше двадцати лет назад, — Пестов резко встал, подошёл к камину и бросил в него два берёзовых полена.

— Кто? — сразу же спросил я, не выдержав паузы.

Задумчивый Пестов уселся в кресло и переглянулся с адмиралом.

— Вначале дай мне слово, что месть оставишь на потом. Для тебя есть личное поручение от будущего Императора, а оно, поверь, будет поважнее всего. На кону вопрос о дальнейшем существовании Российской Империи, и от нас троих зависит, по какому пути она продолжит идти.

Глава 30

— Даю слово, что месть оставлю на потом, — сказал я, приподнимая правую ладонь.

— Спасибо, Антон, — Пестов кивнул.

— Кто этот человек, причастный к смерти моего отца?

— Мне кажется, — Кирилл посмотрел на Жимина, тот одобрительно кивнул, — это Эдуард Вяземский.

Повисла пауза.

— Здесь что-то не вяжется, — я задумчиво откинулся в кресле.

— Что именно?

— Даша мне показывала альбом, там были фотографии с бала, который устраивали Митины в прошлом году. На нём присутствовали все влиятельные роды колонии «Ярцево». Так вот, человека, которого революционеры в Москве называют князем, там не было.

— И что тебя смущает?

— Девушка уверяла, что на общей фотографии были все представители Митиных, Рыбаковых, Вяземских и Подлесных. Эдуард там тоже был, но выглядел по-другому: мужчина был рыжим, как и большинство его родственников. Хотя… — я на мгновение задумался, — очень схож по комплекции с князем.

— Ничего удивительного, Эдуард ещё во времена нашей юности любил перевоплощаться и всех разыгрывать.

— Не могу понять, как получилось, что отец дружил со своим кровным врагом? У меня это никак не вяжется.

— Твой отец Всеволод учился в училище для одарённых инкогнито. Ты догадываешься почему?

— Да, за ним, как за последним представителем рода Пожарских, велась охота.

— Вот именно. Даже мы, лучшие его друзья, — Пестов кивнул в сторону адмирала, — узнали, что он из опального рода Пожарских, перед его смертью.

Фабрикант ненадолго умолк, он начал медленно вращать бокал, наблюдая за тем, какие следы оставляет янтарная жидкость на внутренних стенках.

— Больше двадцати лет тому назад, — Кирилл повторил за мной и тоже откинулся в кресле, — а ведь этому напитку примерно столько же, — он недовольно поджал нижнюю губу.