«Кстати, пока прятался в той расщелине, обнаружил любопытное. Не мы первые интересуемся капищем. С западной стороны болота видел остатки человеческого лагеря. Недельной давности, максимум. Брезент, гильзы, пустые коробки от пайков, и следы колёс».

Я вскинул брови, обдумывая эту неожиданную информацию.

— Ты же говорил, что там топь? — удивление прорвалось в моём голосе.

«Да. Возможно их сопровождал маг, приморозивший болото на пути техники? Не знаю».

«И самое интересное, — птица понизила голос, словно боялся, что нас подслушивают, — следы уходят в болото, а назад не возвращаются. Техника должна быть где-то там, если не затонула. Там кружило несколько летающих Бздыхов, я не смог подобраться ближе. Возможно нелегальная экспедиция… И судя по всему, неудачная».

— Ты молодец, Скальд, — я осторожно погладил потрёпанные перья ворона. — Отдыхай. Твоя информация бесценна.

«Она недостаточно бесценна, чтобы компенсировать мои страдания», — проворчал фамильяр, но в его голосе уже не было прежней язвительности. — «Куриные сердечки и немного мёда могли бы улучшить моё настроение. И спать я буду только под твоей защитой. Эта тварь… она могла проследить за мной».

— Сомневаюсь. Даже Древние не обладают такими способностями. Вот будь там Лорд…

«Ты меня совсем застращать хочешь?!»

— Не переживай, я не дам тебя в обиду. Ты останешься со мной, — заверил я ворона. — И завтра мы выступаем. Нельзя давать им время на подготовку.

Если моего разведчика действительно засекли, Жнец может предпринять различные меры… И это усложнит нам жизнь.

«Ты с ума сошёл?» — фыркнул Скальд. — «Ты не понимаешь, с чем имеешь дело!».

— Как раз я понимаю, — спокойно возразил я.

Перед глазами всплыло разделённое на две части лицо жреца из моего видения.

Я молча открыл окно, глядя на опускающуюся на деревню ночь. Если не уничтожить капище сейчас, оно продолжит расти и распространять своё влияние, пока не поглотит все окрестные деревни.

— Спасибо за предупреждение, — сказал я наконец, — но выбора у нас нет. Нужно уничтожить врага и сделать так, чтобы никто из Бездушных не ушёл оттуда.

Скальд вздохнул с драматическим надрывом.

«Ну хорошо. Но когда мы все умрём ужасной смертью, я хочу, чтобы ты знал — я тебя предупреждал».

На этой оптимистичной ноте мы закончили разговор.

Утро я начал в кабинете наедине с магофоном. Раскрытый перед глазами ежедневник с записями напоминал мне о множестве нерешённых задач. Одна из них — отсутствие в деревне священника. Три года — слишком долгий срок в таком деле. И я обещал решить эту проблему. В такие времена, когда Бездушные бродят по окрестным лесам, духовная поддержка нужна людям не меньше оружия.

После третьего гудка раздался знакомый голос.

— Трофимов на связи, — отозвался он деловито.

— Добрый вечер, Владимир, — ответил я. — Беспокоит Прохор Платонов, воевода Угрюмихи.

Я услышал, как собеседник переместился — скрипнуло кресло, зашуршали бумаги.

— Рад слышать, боярин Платонов, — в голосе Трофимова появились тёплые нотки. — Чем обязан? Надеюсь, ничего экстренного?

Выбрав удобное положение в кресле, я перешёл к сути дела:

— У меня к вам вопрос относительно церковных дел. В Угрюмихе уже три года нет священника. Люди не могут венчаться, крестить детей, хоронить умерших по всем обрядам. Я хочу обратиться в Троице-Сергиеву лавру с прошением прислать к нам священника.

В трубке повисла пауза. Я представил, как собеседник хмурится, обдумывая мои слова.

— Странный выбор, — произнёс он наконец. — Угрюмиха под юрисдикцией князя Веретинского. Разве не логичнее обратиться к Владимирскому епископу?

Я бы мог рассказать ему о шпионе, благодаря информации полученной от Васиилсы, и этим точно получить нужное мне решение вопроса, но быстро отбросил эту мысль. Если выложить карты сейчас, все плоды этой ценной информации достанутся Трофимову. А мне нужен был собственный козырь в рукаве для будущих переговоров с князем Оболенским. Таковы особенности политики.

Поэтому ожидая этого вопроса, я уже подготовил ответ. Откинувшись в кресле, я разглядывал карту на стене, где граница между княжествами проходила совсем недалеко от Угрюмихи.

— Церковь в Содружестве отделена от государства, — заметил я спокойно. — Не так уж принципиально, из какого княжества будет прислан священник. К тому же, — я сделал небольшую паузу, — наличие Посадского священника в Угрюмихе может пойти на пользу интересам князя Оболенского… особенно если Угрюмиха однажды станет Маркой.

Фраза повисла в воздухе. Я почти видел, как в голове Трофимова закрутились шестерёнки.

— Насколько реально ваше становление маркграфом? — спросил он с едва скрываемым интересом.

Усмехнувшись, я провёл пальцем по карте, обводя контур будущих владений.

— В жизни случается всякое, Владимир, — ответил я уклончиво. — Скажем так — я работаю над этим вопросом. Очень рассчитываю, что эта маленькая деталь останется между нами и его светлостью, само собой.

Специалист по особым поручениям хмыкнул, судя по всему, он уже представлял, как докладывает князю о потенциальном союзнике на окраине Владимирского княжества.