Оружие не вплеталось в ауру оборота, как одежда или мелкие вещи, такие как браслеты, или медальоны, поэтому волки таскали его на спине. И судя по тому, что ни один из них не перекинулся, стая планировала разобраться с нами без помощи клинков, как говорится, исключительно клыками. А мне край как нужно было, чтобы каждый из них хоть на мгновение принял человеческий облик. Не потому, что так было проще справиться. Отнюдь! Мискаты были отличными воинами. Меня интересовало другое. Одна «зыбучая петля» уже оказалась у нас в руках, содрать её с пояса пантеры я всё-таки успела и уже перебросила Селиону, а вот имелась ли у наёмников вторая?

«Зыбучка» артефакт дорогой, и на сколько таких штук раскошелился Гатт именно для этого отряда, было неведомо. Если это единственная, то шанс удрать с поля боя, избежав сомнительной драки, у нас всё-таки оставался.

Сын перехватил хвой в удобную руку и, перешагнув бездыханное тело, встал наизготовку. Свой хвой мне пришлось опустить пониже, чтобы «уравновесить» горизонт. Однако стаю это не впечатлило. Несмотря на тени от пляшущих на ветру покрывал, двор просматривался отлично. И сейчас, находясь в звере на прямой линии атаки, наёмники явно превосходили нас и в силе, и в скорости, ибо мы всё ещё стояли на двух ногах. Метни Селион свой клинок, кого-то он, возможно бы зацепил, но остальные мгновенно сорвались бы с места добивать безоружного, так как другой кинжал, прикрепленный к сумке, вдруг оказался в недосягаемых трёх шагах. Для волка - это целая вечность. Конечно, оборот в лиса дал бы сыну больше шансов отбиться, но риск это не уменьшало. Промах по-прежнему равнялся краху. Обученные звери – это тебе не обыватели. Всё-таки мискаты не даром ели свой хлеб и таскали на хвосте славу отборных убийц. Пантеру нам удалось завалить лишь по чистой случайности. Справиться лоб в лоб с четырьмя волками было практически невозможно. Если только…

Я быстро взглянула на сына и, подав знак, бросила ему свой хвой. А потом, не медля ни секунды, встала на все четыре лапы.

Похоже, в отличие от вожака, волки не знали, какой у меня зверь, и это сыграло нам на руку. Одно дело сражаться с лисом, и совсем другое со мной. Правда, замешательство было не долгим. После короткой заминки, стая всё-таки продолжила движение, только с гораздо большей осторожностью, вероятно, решив, что возьмут числом. М-да, наёмники, на то и наемники, что дело своё знали хорошо и проворачивали неоднократно. Однако расчет был на другое.

Выждав пару секунд, я вдруг вновь обернулась, заставив волков в очередной раз напрячься. И намеренно приподняв подбородок, дабы эхо донесло мой голос до слушателей, крикнула:

– Мальчики, ну что же вы такие негостеприимные? Не уж-то мы не сможем договориться без драки?

Волки настороженно переглянулись, и немного помедлив, один из них всё-таки перекинулся. Мужик оказался жилистым с неприятно суженными близко посаженными глазами и сальными белыми волосами. Он тут же выхватил из ножен меч, памятуя о том, что каким-то образом мы расправились с их вожаком, но двигаться в нашу сторону перестал. Вместе с ним остановилась и стая.

– Зачем нам с тобой договариваться?
– оскалился седой, - В количестве клыков мы вас превосходим, да и два хвоя против четырех мечей в сопровождении ядовитых кастетов… Не потянешь, куколка.

«Куколка… И этот туда же».

– Ну, так покажите свои мечи! Или кишка тонка, выйти без клыков против женщины с подростком.

Седой хмыкнул, и секунду спустя уже хохотал в голос, а ещё через мгновение этот гогот поддержали другие. Все четверо стояли на ногах, а я жадно разглядывала малые оружейные пояса. И, о чудо, не увидела ни одной «зыбучки».

Мой жест открытой направленной вверх ладони Селион понял мгновенно, и молнией скользнув в тень, выпустил туманные крылья. Его взлёт длился считанные секунды, но успеть метнуть клинок мискатам не посчастливилось. Сын стартовал из тени и уже через мгновение затерялся за парусами белых простыней.

А вот я попасть под спасительный покров одеяльного сумрака уже не успевала. Пришлось справляться на месте.

– Вот дрянь! – рыкнул седой и стрелой рванул в мою сторону. Но я уже оттолкнулась и, почти ликуя, нырнула за длинное узорчатое полотно.

Однако радовалась я рано. Мискат отследил меня в колышущихся прорехах, и когда я почти добралась до крыши, метнул острокрылую звёздочку. Чтобы уберечь крыло пришлось маневрировать, но звёздочка больно чиркнула по плечу, оставляя не глубокий на редкость жгучий порез. От боли и неловкого маневра меня крутануло в воздухе и потащило на острую пику резного конька. Сел мчался наперерез, но его сил хватило лишь на то, чтобы сбить траекторию. Нас подкинуло выше дома и, единым комом должно было жёстко протащить по крыше. «Беспощадный инерционный поток!» То, что случилось дальше, длилось лишь долю секунды.

«Надо развернуться, - мелькнуло в моей голове, когда до рифленой черепицы оставались считанные метры, - иначе Селу сломает рёбра!»

О своей спине думать уже было некогда, и, дёрнувшись в воздухе, так, что сын оказался выше, я приготовилась принять удар...

Стоя в полумраке тоннеля, я наблюдал за тем, как Эмэй Феррао, изрядно волнуясь, нёс на руках крепкую гавордскую девушку, которая стиснув зубы, морщилась от боли. Одна ладонь «иной» прижималась к боку, другая нещадно впивалась когтями в крепкое мужское плечо, продирая до крови загорелую кожу. Однако парень мочал, сосредоточенный на пятне света, маячившем впереди. Парочка знатно покаталась по арене, и старший Феррао, похоже, умудрился сломать девушке ребро.