— Какая же ты красивая, — прошептал он, и с этими словами приник ближе.

Я вновь открыла глаза, и в ту же секунду губы Валеры коснулись моих. Это было не похоже ни на что другое. Его поцелуй был нежным и осторожным. Волнение накрыло меня с головой, словно теплая волна на фоне холодной реки.

Я почувствовала, как его губы мягко, наслаждаясь каждой секундой, скользят по моим, и в этот момент весь мир вокруг словно замер. Все звуки стихли, и осталась только эта сладкая волна эмоций, которая окутала меня. Касания его губ, ласковые и страстные, разжигали лавину чувств, которые уже давно просились наружу.

Желание обжигало изнутри. Ноги как-то естественно обвили босса за талию, мужские ладони переместились на мои ягодицы.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, но это происходило. Прикосновения его рук и губ, его жаркое дыхание доводили меня до полнейшего безумия. Это были не просто поцелуи, он проникал в мою душу. И я с радостью отвечала на его нежность, прижималась к нему, льнула всем телом, позволяя страхам рассеяться и уступить место долгожданному счастью.

Ночь, река и звезды стали свидетелями нашего маленького чуда. Но свидетелей оказалось больше, чем нам того хотелось бы.

Из глубины леса раздался резкий крик ворона. Я вздрогнула. Шум крыльев становился все громче, словно призывая к вниманию. На берегу, прямо из темноты, возник Драгомир в своем развевающемся черном плаще. Лицо его было суровым, а глаза блестели, словно два огня в ночи.

— Так вот ты какой, Валера-оборотень, — произнес он, прерывая волшебство момента, и мы с боссом в замешательстве отстранились друг от друга.

Неловкость повисла в воздухе, словно молния в преддверии шторма. Валера моментально закрыл меня собой, его тело стало защитной преградой между мной и навязчивым воеводой.

— Не помню, чтобы мы тебя приглашали в такой час, — бросил Валерий, его голос был полон строгости. Он бесстрашно стоял напротив воеводы, готовый к защите.

— А мне твое приглашение и не требуется. Я обещал присматривать за Машенькой, и вот я здесь, — манерно развел Драгомир руками, явно издеваясь.

Нам бы выбраться из воды, но воевода не торопился покидать берег, будто желал во всей красе с головы до пят оценить новоявленного соперника.

— Так и будешь над душой стоять? Или мужиков голых никогда не видел?

Валерий, возмущенный его бесцеремонностью, вышел из воды в чем мать родила. Одно полотенце он обернул вокруг бедер, во второе, пошире, тут же закутал продрогшую меня.

— Отчего же не видел? Видел, — насмешливо отозвался Драгомир. — Только у меня воины в коннице и те покрепче будут.

— Не все рождены мечами махать. Кому-то и головой работать надо, — не остался в долгу Валерий Дмитрич. Хотя, если включить воображение, я и с мечом в руках вполне могла себе его представить.

Да, он не был двухметровым громилой с перекачанными мышцами, как те же гоблины, или богатыри из отряда Драгомира, но для современного спортивного мужчины с его ростом и размахом в плечах выглядел более чем привлекательно. Крепкий, жилистый, подтянутый, а не какой-то тяжеловес на стероидах, в костюме босс смотрелся как мужчина с обложки.

— А ты что же молчишь, Машенька? Даже на чай с пирогами не пригласишь? Не познакомишь поближе со своим питомцем? — нарочно выделил он последнее слово, и я злобно сверкнула глазами. В голове будто предохранитель сорвало.

— Еще раз назовешь Валерия питомцем… — шикнула я, пригрозив воеводе пальцем.

— И что? — расплылась на его лице милейшая улыбка.

Вот даже интересно, он совсем идиот, или так искусно притворяется? Свалился, как снег на голову, в самый неподходящий момент, такой романтичный вечер испортил, а теперь еще делает вид, будто ему должны быть рады.

— А ничего! Я сегодня добрая, сам выбирай: от порчи с зудящей экземой до нервного расстройства с вечно дергающимся глазом. Ну как, что больше нравится?

— Эх, Машенька, не грозись понапрасну. Я же вижу, что ты у нас светлая душа, и зла мне желать не станешь. Детишкам в деревне гостинцы раздаешь, а спасителя своего загубишь? Ты сперва подумай хорошенько, я ведь тебе еще пригожусь. И прилетел я не просто так, а по делу.

На этом Драгомир достал из-за пазухи письмо, и лицо его сделалось более чем серьезным.

— И что за дело?

— Секретное.

Воевода замялся, озираясь по сторонам, словно прямо из-за этих камышей или раскидистого кустарника за спиной кто-то мог нас подслушивать.