Всё те же. Всё там же. Лекарь, мой бессменный нянь и я. Безвольной тряпкой распласталась по его горячему телу.

— Только не говори, что до сих пор…

— Нет, — тяжёлый выдох в макушку и бережно согревающие меня руки сжались сильнее. — Она ни разу не дала понять, что хочет этого. А без её согласия я не могу.

— Но как дзабблах [29] ты имел право… даже должен был!..

— Я сказал, нет! — рык тут же превратился в тихий ропот. — Ты не понимаешь! Она другая. С ней так нельзя.

— Ты привязался к ней, С`аехх. Будет в разы больнее. Забыл, что она должна сделать?

— Не шуми. Помню.

— Но не сказал. Почему?! Ваэл шра [30] !

— Заткнись, Зхар`ат! По-моему, у тебя много работы.

— Как скажешь. Твоя блажь не моя забота.

Тихо закрылась дверь.

Я притаилась, стараясь не выдать своего пробуждения. Слишком редко наступало затишье в этой затяжной войне. Именно войне — невозможно подобрать иное название отношениям, что связывали дзабблаха и вьеллу [31] .

Уголок рта пополз вверх: я давно привыкла к ядерной смеси двух языков в голове. Очень много тёмноэльфийских слов аналогов в моём лексиконе не встретили, но я интуитивно их понимала.

Как оказалось, эта способность — последствие перехода. Межмировые порталы устроены так, чтоб даровать страннику шансы на выживание — знание речи и устойчивость к новой среде обитания. При переходе в магический мир тратилась прорва энергии, поэтому смельчак, ступающий на острие ножа, должен быть хоть каплю одарён. Иначе смерть: портал выцеживал жизненные силы.

Кроме того, прийти на Дошхор и там поселиться было нельзя. Ортхаэ дойсет — непостижимая Душа мира принимала в свои воды пришлых и отбирала достойных. Источник Божественных слёз менял тело дерзнувшего испытать судьбу, наделял силой и магией, выплетал ему новый путь. Или навсегда хоронил в своей ласковой, но своенравной бездне.

Дроу называли это эйлахшим — высшим провидением, волей богов, предначертанной судьбой. И следовали указанному пути беспрекословно.

Мне было сложно принять такую упрямую набожность. Ты хозяйка своей судьбы, твердили мне с детства, и строишь её своими руками. Но как сильно хотелось вырвать с корнем те руки, что так бездарно стряпали мою новую жизнь! Ведь что-то поменять самостоятельно совсем не получалось.

Поначалу успокаивала себя, что просто затаилась и жду удобную возможность, узнаю мир, обрастаю полезными навыками. Казалось, вот-вот произойдёт что-то важное, значимое, и я пойму, что пора, что готова…

А что пора? К чему готова? К побегу?

Дошхор по-прежнему чужд для меня и непонятен. Я не могу сказать, сколько минуло дней, а, возможно, и лет с момента моего попадания. Долго — абстрактное понятие. Совсем недавно начала определять смену дня и ночи. А это в подземном городе сделать сложно.

Пыталась отсчитывать сутки по количеству пробуждений и приёмов пищи, но это работало лишь до начала тренировок, когда я узнала, что приставленный ко мне громила не только личный тюремщик. Он — дзабблах. Наставник, мучитель, нянька, слуга. Мой ближний круг, мой мир и мой бог, что поощрял и наказывал.

В глубоком колодце стен махтэри дзабблах и вьелла существовали везде и всегда вдвоём, наживо смётанные друг с другом суровой нитью устава, порядков и обязательств. Он был обязан учить, а я — подчиняться. Он вымучивал из меня то, к чему, казалось, я не была способна. Бой на мечах и врукопашную, владение магией и собственным телом.

Мы не были отшельниками. К нам просто никто не приближался. И даже на тесных улицах Теймхентора встречные огибали призванных по широкой дуге.

Как только мои навыки ближнего боя наставник счёл лучше чем никудышными, я познакомилась с другими отмеченными.

Мы не общались, нас стравливали в парных поединках во внутреннем дворе. По результатам жестоких боёв вьелла получала лучшую еду, одежду и оружие. Могла обрести больше власти над приставленным к ней единственным мужчиной.

Кто наблюдал за этими сварами и какие выводы делал, сказать было сложно. Учебную арену накрывал глухой силовой купол. Его не пробивало ни оружие, ни заклинания высшего порядка.

Мои прекрасные серокожие соперницы не болели жалостью и состраданием. И сразу стало понятно, коль хочется выжить и сохранить части тела в исходном количестве, ты принимаешь банальную истину: либо ты — либо тебя. Вырастить новые руки и голову не в состоянии даже волшебная медицина.