– Православные, слыхали ли вы, как вас обманывают?

Мигом затих базар, и сбежался народ к крыльцу.

– Слыхали ли, спрашиваю, как вас обманывают?.. Хропов - такой человек вам известен, и морда его знакома?

– Ну, как же незнакома?
– засмеялись в толпе.

– Видали вы его морду в церкви на картинке?..

– Видали, известно.

– И плевали?

– Да, поплевали малость.

– А ангела видали с золотой трубой?

– Видали. Как не видать?

– И свечки ангелу ставили?..

– Ну, как не поставишь...

– А много свечек переставили?

– Да порядочно будет.

– Теперь подсчитайте, православные, сколько вы денег на ангела издержали...

– Да соберется, верно, сумма.

– Теперь хочу я сказать, на что вы деньги свои несли и кому свечки ставили. Приглядитесь-ка вы к ангелу... Знаете, перед кем свечу возжигали - перед женой моей - Хропихой Олимпиадой... И глаза ее с искрой...

Ахнул базар и согласился: и верно, смахивает, волос другой, а глаза хроповские, верно... Вот история.

– Что же делать теперь, граждане? Что же делать, когда в церкви обман?.. Ежели подлость такая с трудовых копеек, то на что нам поп, ежели он такое допускает и выручку себе в карман прячет?..

– Вот сука-то...
– сказали мужики.

– Дальше, граждане, - раскричался Антон Антонович, войдя в азарт. Пущай поп паи получает, но какой же тут бог, ежели он подобную подлость переносит и не покарает попа?.. Вот отчего я стал безбожником, православные. Слушайте... в образованных странах...

И тут такое стал говорить бывший купец Хропов, что весь базар изумился, остановилась торговля, и даже, если бы милиция не приняла своевременно мер, поднялась бы давка.

Обратно с базара шел Хропов в сопровождении толпы. Правда, были в толпе разные голоса. Одни говорили, что купец спятил, другие - что Мокина надо пойти бить, а третьи сразу согласились с купцом насчет подлости.

Увидя Хропова и толпу, испугалась Олимпиада Ивановна и упала в обморок.

А когда привели ее в чувство, Хропов с досадой сказал:

– Ну, какая же ты серая женщина!.. Я пришел как новый пророк, а ты бац... Даже перед людьми совестно.

С тех пор Хропов Антон Антонович нашел свое место в жизни и даже недавно, совсем осмелев, ездил по поручению политпросвета в Сябры - делать доклад на тему: "Как я стал безбожником".

А художнику Мокину запретили писать в церкви. Он рассердился и уехал. У Сонеберга же перестали многие лечиться, - а все Хропов!.. Распустил об аптекаре такие слухи...

Что же было с Олимпиадой Ивановной?

Страшно возгордилась женщина. И недавно задала Антону Антоновичу совершенно неосмысленный вопрос:

– А не слукавил ты, Антошенька?

И, получив ответ, спросила с еще большим смущением и даже с непростительным, по-моему, кокетством:

– Антошенька... а не махнуть ли мне в Берлин?..

На что Антон Антонович плюнул и выругался.

Ну, а как поп?
– спросит читатель.

Что ж, поп... Поп...

Картину, всех смущавшую, он уничтожил.

1926