Однако же, чем я ближе подходил к столовой, тем тревожнее мне становилось.

Чего это от людей в столовой несёт таким напряжением и грустью? Обед у баб не удался, что ли? Рыбу подпалили? Или борщ жидкий вышел?

— Что за хмурые лица, а? — спросил я, входя в столовую. — Вы живы и собираетесь поесть. Чего вам ещё надо для счастья?

Наша гостья Алла Нестерова вымученно улыбнулась и проговорила:

— Простите, Константин. Это мы испортили всем настроение.

— Не извиняйся, Алла, — положила ей ладонь на плечо Марья Бессмертная и повернулась ко мне. — Костя, сегодня нам пришло приглашение на приём.

Приём? Это типа современный пир, только без нормального веселья, вёдер медовухи и мордобоя?

— Скучное дело, — кивнул я. — Согласен, повод для грусти. Шли их лесом, Марья. Свои развлечения найдём.

— Да дело не в самом приёме, — быстро заговорила Марья. — А в том, что его в ближайшую субботу устраивает граф Денис Нестеров. А причина — его становление главой рода! Понимаешь, Костя, после этого приёма, когда Денис станет официальным главой рода, уже не так просто будет вернуть главенство Тимофею. Ведь линия наследования изменится! И даже если Денис умрёт, уже не Тимофей будет первым наследником.

Денис Нестеров? Дядя Тимофея?

Я взглянул на парнишку. Сидит, поджав губы.

Испуган он?

Да, определённо. Но в то же время я чувствую, как в мальчике клокочет ярость. Мне кажется, окажись его дядя сейчас рядом с нами, Тимофей мог бы и наплевать на огромную разницу в личной силе. Вскочил бы да воткнул бы тому вилку в глаз. Или что похлеще!

Я усмехнулся и повернулся к Марье.

— Постараемся вернуться с похода к субботе. Чтобы Иван составил тебе компанию на приёме. Пойдёте туда уже в качестве победителей в войне.

— А… но?.. — Марья изумлённо уставилась на меня, а затем растерянно посмотрела на Аллу.

В глазах графине Нестеровой мелькнула обида.

— А чего ты обижаешься, Алла? — хмыкнул я. — Сама рассуди, людей на приём позвали, да? Значит, люди уже готовятся. Грубо будет сам приём отменять, согласна? Единственное, причину торжества надо будет поменять. — Я почувствовал, что начинаю кровожадно улыбаться под своей маской. — Готовьтесь, Тима, Алла, завтра ночью мы вернём вас домой.

— Босс! Они идут!!! Они повсюду!!! Самое время делать ноги!!! — заверещал пингвин и, развернувшись, быстро почапал прочь.

В мгновенье ока Вадим настиг его, схватил за шкирку и резко развернул.

— Ни шагу назад! — рявкнул мой второй в новой жизни слуга. — Выполняй приказ Хозяина!

— Это тебе он Хозяин, а не мне!!! А!!! Мама, я не хочу умирать!!! — надрывался Лёха, когда Вадим его бесцеремонно двигал вперёд.

Двигал прямо на отряд металлических крыс, что нёсся нам навстречу.

— Ты уже умер, — равнодушно ответил я. — Что ты там говорил, Лёха? Тебя сбила грузовая повозка, когда ты возвращался домой из книжного магазина?

— Проклятый Грузовик-сан отправил меня в какой-то неправильный иссекай! — возмутился Лёха. — Если уж перерождаться, то в теле молодого и красивого мага! Самого-самого сильного! И чтобы вокруг куча сильных дамочек, стелящихся перед ним! Никак иначе! Хочу быть главным героем, которым интересуются все бабы вокруг!

Топот крысиных ножек и их визг становились всё ближе и ближе. Ну наконец-то! Мы уже давненько спустились в этот подземный лабиринт, чтобы поохотиться за недобитыми крысами. Лишившись своего Матриарха, выжившие твари учились жить по-новому. Стоит их прикончить до того, как они научились. До того, как народился новый Матриарх.

— Положим, одна баба очень интересуется тобой прямо сейчас, — изрёк я, глядя на то, как Лёха продолжает упираться ластами в землю, но Вадим бескомпромиссно двигает его дальше.

— Чего? — обернулся Лёха в таком положении. — О какой бабе ты говоришь, Босс?

— Я говорил тебе не называть меня всякими басурманскими словечками! — рыкнул на него я.

От Лёхи повеяло ужасом, и он заверещал:

— Хорошо-хорошо, глава, извини!!! — А затем его тон стал заискивающим. — Ну, глава, так о какой бабе речь? А? Графиню Бессмертную в расчёт не берём, её интересует только муж. Честь ей и хвала, NTR — худший жанр. Алёна меня обходит стороной. Прасковья — холодная. Может, другая графиня? Наша гостья? Она как-то смотрела на меня так-и-и-им взглядом… ух! А-а-а!!! — закричал он и впился гневным взглядом в Вадима. — Ты чего творишь?! Больно же!

Хм… Умертвие, как правило, боли не чувствует. Но если смешать «тьму», стихию Вадима, и «смерть» — стихию, которая теперь тоже внутри него живёт, можно «запугать» душу противника. При резкой и внезапной атаке эффект будет похож на укол в грудь.

Вадим — самородок, раз смог создать такое.

— Не смей так говорить о графине Нестеровой, — хмуро произнёс он.

— Ладно-ладно! Не она! Тогда кто, глава? Не томи, скажи?

Крысы были совсем рядом. Я хмыкнул и покачал головой.

— Смотри перед собой. Та, кто заинтересовался тобой, впереди. Одна молодая очень амбициозная самка, которая сейчас-таки жаждет стать Матриархом.