Не дожидаясь, когда у секретаря пройдет приступ внезапного шокового онемения, я положил трубку. Мне важно было произвести впечатление очень занятого человека. Я был уверен, что князь Филатов прекрасно осведомлен о событиях, произошедших вчера в моем имении. А значит он вполне может допустить мысль, что я действительно добыл этот артефакт, а также поймет мою занятость, проистекающую от свалившихся на меня проблем.

Ну а пока Филатов собирается с мыслями, мне нужно проведать казарму, выяснить, как там Ярцев с Коршуновым. Мои офицеры, в отличие от меня, эту ночь, скорее всего, почти не спали. Надо убедить их вздремнуть хотя бы пару часиков. Иначе толку от них будет мало.

Я встал из-за стола, вернулся в спальню и достал из гардероба новую камуфляжную форму. Переодевшись и захватив из оружейного ящика пистолет, я вышел из особняка и направился к казарме. Обоих командиров я застал в кабинете Коршунова. Степан Иванович сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Вид у него был такой, словно он за одну ночь постарел лет на пять.

Я хотел поздороваться и уже набрал в легкие воздуха, как вдруг Коршунов быстро зыркнул на меня и приложил указательный палец к губам, указав куда-то вглубь кабинета. Я быстро повернулся и только сейчас заметил Ярцева. Он с перебинтованной головой лежал на кожаном диване и по всей видимости крепко спал. Лицо его, как и у Коршунова было постаревшим и осунувшимся. У изголовья стоял автомат, рядом лежал бронежилет с каской, а на журнальном столике — пистолет, нож и рация.

Я понимающе кивнул Степану Ивановичу и, подсев к нему поближе, спросил шепотом:

— Как дела с убитыми монстрами? Отвезли к Демидову?

— Да, ваше сиятельство. Выручили двести семьдесят шесть тысяч. — После этих слов глаза Коршунова радостно заблестели.

— Отлично, Степан Иванович. Используйте их на компенсации семьям убитых и тяжелораненых, оплату лечения бойцов, закупку боеприпасов, амуниции и техники. Ну и на все прочее. Также каждому из выживших бойцов выпишите премию по пятьсот рублей. Вам с Виктором Петровичем — по тысяче.

— Хорошо, ваше сиятельство, — ответил Коршунов, быстро пометив что-то у себя в блокноте.

— Я видел, что у казармы стоит большая очередь из кандидатов в новобранцы. Кто ведет аттестацию и прием?

— Я веду, ваше сиятельство. Вот только сейчас ненадолго отлучился. А то Петрович совсем на ногах не стоял. А без меня идти отказывался. — Коршунов с беспокойством посмотрел на спящего Ярцева. — На время моего отсутствия аттестацией и собеседованием занимается Зорин Роман Васильевич.

— Позывной «Заря»?

Коршунов устало кивнул.

— Хороший офицер, — продолжил я. — Видел его вчера на поле боя. С виду молодой, а бойцы его слушаются. Сколько ему? Двадцать пять?

— Двадцать восемь. Зато дури в нем. На двоих хватит. В рукопашке нам с Ярцевым не уступает. Подковы голыми руками гнет.

— Отлично, Степан Иванович. Значит будущие новобранцы в хороших руках. Так что слушайте мой приказ: прямо сейчас ложитесь спать. Если уж не хотите идти в кровать, то может прямо здесь. — Я указал на расстеленную рядом с камином медвежью шкуру.

Увидев, что Коршунов хочет что-то возразить, я взял со шкафа старый будильник и завел его на четыре часа.

— У вас два часа на сон. Время пошло. Зорину я сообщу.

Это была волшебная формула, которой, в мою бытность в учебке, можно было уложить спать любого солдата.

Коршунов ухмыльнулся, удивленно мотнул головой и через пару минут уже спал крепким сном, блаженно растянувшись на мягкой медвежьей шкуре. Я перевел звонок будильника еще на час вперед. Если будет что-то срочное, то их и так, без звонка разбудят.

Сообщив Зорину, что он теперь за главного, я отправился обратно в особняк. Удаляясь от казармы, я даже спиной чувствовал восхищенные взгляды бывших бойцов капитана Федулова, которые в это время стояли на плацу, ожидая своей очереди на аттестацию.

Когда я приближался к широким полукруглым ступеням крыльца, у меня зазвонил телефон. Номер был мне незнаком, но я надеялся, что это кто-то от Филатовых. Взяв трубку, я понял, что не ошибся в своих ожиданиях.

— Александр Николаевич, это секретарь князя Михаила Алексеевича Филатова. Их сиятельство распорядился, чтобы к вам был срочно отправлен эксперт, который мог бы на месте оценить качество упомянутого вами артефакта. Он будет у вас примерно через четыре часа. Как только Михаил Алексеевич получит удостоверение от этого эксперта, он примет решение. До этого момента его сиятельство просил вас воздержаться от выставления артефакта на товарную биржу.

— Передайте Михаилу Алексеевичу, что я буду ждать заявленного эксперта в означенное им время. И прошу вас после этого безотлагательно сообщить мне решение князя.

Я положил трубку, не дожидаясь ответа секретаря. Как видно, дело шло на лад, и сделка по сердцу голема обретала все более реальные очертания.

Войдя в дом, я увидел в холле Тимофея Федоровича. Судя по его посветлевшему взгляду, он как раз ждал моего возвращения.

— Ваше сиятельство, вот список людей, которые были в вашем кабинете, — и он протянул мне листок бумаги, на котором аккуратным подчерком было выведено пара имен.