Она чуть качнула головой.

— Не плохо. Просто… утомительно. Для таких, как ты, мир кажется слишком обыденным. Даже здесь, в месте, где исполняются самые запретные желания, ты выглядишь… как гость на чужом празднике.

Я невольно усмехнулся. Её наблюдательность впечатляла, но также оставляла странное чувство уязвимости.

— Может, я и есть гость на чужом празднике, — произнёс я, глядя прямо ей в глаза. — Ты права, этот мир кажется мне… чужим. Иногда я чувствую себя так, будто просто играю роль, которую мне навязали.

Опять какая-то мысль…

Кассандра чуть приподняла голову, и её глаза вспыхнули интересом. Она склонилась вперёд, опираясь локтем о подлокотник и подперев подбородок ладонью.

— Это прозвучало, как признание, — заметила она, улыбнувшись. — Но не слишком ли это тяжело для обычного юноши из дворянской семьи? Или ты носишь с собой больше тайн, чем показываешь?

Я чуть нахмурился, её слова цепляли слишком близко к истине. Откуда она…? Что тут происходит?

— Может, я просто люблю драматизировать, — бросил я неожиданно для себя. — А ты, Кассандра? Ты тоже любишь разгадывать чужие тайны, чтобы отвлечься от своих?

Её улыбка на миг дрогнула, но она быстро взяла себя в руки.

— Каждый из нас играет свою роль, Максимус, — сказала она спокойно. — Я, например, играю роль хозяйки этого места. И, поверь, эта роль позволяет мне видеть людей такими, какие они есть на самом деле.

— И меня ты видишь… — сказал я, так как понял что меня уже волшебным образом прочитали как открытую книгу.

Кассандра не ответила сразу. Она подняла свой кубок, сделала ещё один глоток, затем встала и подошла к окну. Её фигура освещалась мягким светом свечей, стоящих по углам комнаты. Через мгновение она повернулась ко мне, её лицо было серьёзным, но в глазах играла странная искра.

— Я вижу человека, который скрывает свою правду, — сказала она тихо. — Но я не хочу знать её. Я просто хочу, чтобы ты позволил себе быть собой хотя бы здесь, хотя бы на мгновение. Без масок, без притворства.

Я долго смотрел на неё, не зная, что ответить. В её словах была правда, но также вызов, на который я не был уверен, что готов ответить. Слова застряли у меня в горле, но, прежде чем я успел что-то сказать, Кассандра шагнула ближе и остановилась прямо передо мной.

— Ты хочешь остаться собой, или хочешь всё-таки попробовать стать кем-то другим? — спросила она, её голос звучал так мягко, что почти сливался с тишиной комнаты.

Мои мысли запутались, и я почувствовал, как внутри меня зарождается странное чувство… то ли свободы, то ли тревоги. Этот вопрос, как ни странно, оказался куда сложнее, чем всё, что я испытывал в последнее время

Я опустил взгляд на свои руки, сжимавшие кубок с вином. Ощущение лёгкости в теле перетекало в нечто большее, словно каждый нерв терял связь с мозгом, отдаваясь в полное спокойствие. Глаза закрылись на миг, а когда я их открыл, осознал, что сижу полностью раздетым. Холод кресла приятно контрастировал с жаром, разлившимся по коже. В отражении зеркала напротив я заметил, что Кассандра тоже была обнажена. Её грациозность и уверенность поражали: она двигалась, будто танцуя, и каждое её движение словно гипнотизировало.

Она подошла ко мне сзади, её пальцы нежно, но уверенно легли на мои плечи. Её прикосновения были почти магическими — напряжение, которое я не замечал, начало таять под её руками. Но вместе с этим расслаблением росло чувство, которое я не мог назвать иначе как потерей контроля. Я знал, что надо остановиться, но язык отказывался подчиняться.

— Не надо, — тихо выдохнул я, заставив себя повернуть голову в её сторону. — Не стоит…

Кассандра наклонилась, её губы оказались рядом с моим ухом, и я ощутил её тёплое дыхание. Она продолжала массировать мои плечи, её движения были медленными, почти нарочито ленивыми.

— Максимус Айронхарт…— её голос звучал мягко, как шёлк, — ты слишком напряжён. Твоё тело говорит одно, а разум упорно сопротивляется. Но здесь, в моём доме, желания не подавляют. Мы слушаем их. И сейчас твоё самое главное желание — это забыться.

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то, что могло бы вернуть контроль. Но виноградный аромат вина, мягкость её рук и её голос действовали как пелена. Я не мог вспомнить, как оказался в таком положении, но знал, что здесь было что-то большее, чем просто её уверенность или мои собственные слабости.

— Я… не ищу утешения в… этом, — сказал я, с трудом подбирая слова.

Кассандра рассмеялась, тихо, мелодично.

— Но ты ищешь утешения. И здесь мы знаем, как его дать. Это не всегда слияние тел мужчины и женщины, Максимус. Иногда это лишь прикосновения, моменты покоя и… понимание. Ты хочешь забыться, хочешь отпустить ту тяжесть, что несёшь. Позволь мне помочь тебе.

Её пальцы продолжали скользить по моим плечам, затем по шее. Я почувствовал, как моё тело расслабляется всё больше, как будто поддаваясь невидимой силе. Вино или что-то другое, что было в бокале вместе с ним, затупило мою волю, и я чувствовал, как меня уносит. Этот момент был полёт между сном и явью, когда реальность становится зыбкой.