Когда Харин резко остановился посреди очередного переулка, я поймал себя на мысли, что он что-то подорзеват. В конце концов, того тощего я вырубил, он всё мог разболтать…

Массивная фигура Харина казалась странно неподвижной, как у зверя, замершего перед прыжком. Я прижался ближе к крыше, стараясь слиться с тенью.

Коренастый ещё раз огляделся, его взгляд задержался на верхних этажах домов. Я затаил дыхание. Было очевидно, что он проверяет, не преследует ли его кто-то. Его подозрения могли разрушить весь мой план, но, к счастью, он ничего не заметил. Спустя мгновение он двинулся дальше, но теперь его шаги стали короче, а движения более сдержанными. Он либо ждёт кого-то, либо опасается, что за ним следят. Его настороженность подтверждала моё предположение, что этот путь не был обычной прогулкой. Здесь явно происходило что-то большее.

Харин продолжал идти, и вскоре узкие улочки сменились открытым пространством: передо мной открылся док. Луна отражалась в неспокойной воде, а тихий плеск волн создавал иллюзию спокойствия, которую разрушали редкие фигуры людей, сновавших между причалов. Деревянные мостки скрипели под тяжестью ящиков, которые грузчики несли, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Некоторые мостки были настолько изношены, что казалось, они готовы треснуть под следующим шагом. Вдоль причалов валялись разбитые бочки, обрывки верёвок и клочки мокрой бумаги, добавляя хаотичности этому месту. В воздухе витал удушающий запах гниющей рыбы, солёной воды и плесени, делая дыхание тяжёлым. Харин остановился у одного из складов, а через мгновение к нему подошли двое. Один был невысоким и худощавым, с настороженным взглядом и нервным движением рук, словно он ожидал нападения в любой момент. Второй — широкоплечий, с тяжёлой челюстью и бритой головой, казался полной противоположностью своему спутнику. Его поза излучала уверенность, а хриплый голос был слышен даже на расстоянии.

Я занял удобное место на крыше одного из складов, расположив себя так, чтобы тени скрывали меня. Холодный ветер, дующий со стороны реки, заставил меня натянуть капюшон плотнее, но я не спускал глаз с троицы. Харин начал говорить, но ветер доносил только обрывки слов. Я сосредоточился, стараясь уловить больше.

— Товар доставили? — громко спросил Харин, оглядывая своих собеседников.

Худощавый пожал плечами, раздражённо вздохнув:

— Доставили, но путь был длинный. Из Лианкая до сюда — чертовски далеко. Половину потеряли, потому что не знали, как с этим обращаться.

— Половину? — переспросил Харин, его голос приобрёл стальной оттенок. — Почему?

Бритоголовый сплюнул в сторону, его голос прозвучал грубо:

— Мы не знали, что с этим делать. Это не то, с чем обычно имеешь дело. И не забывай, что это не наша вина. Условия были… непростыми.

— А третий? — спросил Харин, слегка нахмурившись.

Бритоголовый отвёл взгляд, его челюсть напряглась:

— Погиб. Напоролся на проблему в пути. Теперь мы вдвоём, и, скажу честно, этого недостаточно.

Худощавый кивнул, его голос стал ещё более резким:

— Нам нужна компенсация, — голос худощавого задрожал, становясь громче. — Мы рисковали своими жизнями, а от нашего напарника из-за этого груза теперь ничего не осталось!

Харин на мгновение замолчал, затем сказал, понизив голос:

— Это дело уладит Оракул. Вы его знаете. Он всегда держит слово.

— Оракул? — переспросил бритоголовый, нахмурив брови. — Ладно, надеюсь, что это правда. Но, знаешь, мы не можем работать в таких условиях. Если что-то пойдёт не так, это будет на твоей совести.

Харин кивнул, но его голос стал более низким и настороженным:

— А теперь послушайте. Нужно быть осторожнее. Шпана в Тиарине совсем отбилась от рук. Вчера моего друга, Стилла, избил какой-то уродец, а затем сбежал по крышам.

Худощавый фыркнул, скривив лицо:

— Да уж, твой друг вечно вляпывается в неприятности. Может, ему пора быть поосторожнее?

Бритоголовый, напротив, нахмурился, его взгляд стал более внимательным:

— Это странно. Кто-то, кто дерётся так, что память вылетает? Может, это не просто шпана?

Харин нахмурился, но ничего не сказал, бросив быстрый взгляд в сторону, словно проверяя, не подслушивает ли кто. Его молчание только усилило напряжение в разговоре.

Худощавый фыркнул, скривив лицо:

— Да уж, твой друг вечно вляпывается в неприятности. Может, ему пора быть поосторожнее?

Харин продолжил, игнорируя замечание:

— Теперь с ним проблемы. Этот тип, что его избил, отшиб ему память. Стилл даже имени своей матери не помнит. А это значит, что кто бы это ни был — он опасен. В любом случае, на это тоже обратит внимание Оракул. Он знает, как справляться с такими угрозами.

Я почувствовал, как внутри всё сжалось. "Стилл действительно ничего не расскажет," — успокаивал я себя. Его потеря памяти означала, что моё вмешательство осталось в тайне. Но несмотря на это, моя заинтересованность только росла. "Что же это за груз, о котором они говорят?" — подумал я, внимательно продолжая наблюдать за тремя фигурами у причала.

Бритоголовый бросил взгляд на реку и сказал, понизив голос:

— Нам нужно знать, что будет дальше. Если Оракул не появится в ближайшие дни, мы уходим. Этот товар слишком опасен, чтобы с ним возиться.