Но, с другой стороны, возможно «сюрприз» означал что-то важное и полезное. Да и в любом случае просто отказать было бы грубо, а благовидных предлогов, как назло, на ум не приходило.

«Ладно, фиг с тобой, Золотая Рыбка», — мрачно подумала я и растянула губы в ответной улыбке.

— Конечно, лорд Каннингем. Уже предвкушаю в нетерпении

— Госпожа, лорд Каннингем просит вас спуститься в сад.

Я отложила в сторону очередную картонку с каллиграфически выписанным «Первого аугустуса сего года лорд и леди Каннингем приглашают вас…» и посмотрела на вошедшую в кабинет горничную:

— Хорошо, Лили, иду. Ты тоже можешь отдыхать, вечером справлюсь без тебя.

Потому что приглашения мне ещё писать и писать. Эх, вот когда начинаешь по-настоящему ценить прогресс с его компьютерами, текстовыми редакторами и принтерами!

Горничная сделала благодарный книксен и с непременным:

— Слушаюсь, госпожа, — выскользнула из кабинета.

А я поднялась с кресла, устало потянулась и, в очередной раз помянув недобрым словом Каннингема и его сюрпризы, отправилась в сад.

Лорд и в самом деле устроил для нас романтический ужин при свечах. Под шатром яблоневых ветвей стояли накрытый белоснежной скатертью стол и два стула. На деревьях висели фонарики (наверняка взятые из тех, что я сегодня привезла из Данли), на столе стояли свечи, бокалы и закутанная в белую ткань бутылка вина. Ужин скрывали два больших серебряных клоша, а сам Каннингем со скучающим видом рассматривал цветы на разбитой рядом клумбе. Одет он был в простой, но, как я подозревала, ужасно дорогой тёмный костюм, и шейный платок его был повязан таким сложным узлом, что одобрил бы сам Оскар Уайльд. На несколько секунд мне сделалось неловко за своё обычное тёмно-синее платье, однако я отогнала сожаление. Переодеваться ради Каннингема? Обойдётся! И я с королевским достоинством направилась к нему.

— Добрый вечер, моя дорогая. Позвольте за вами поухаживать.

«Ну хотя бы не выдал чушь о том, как я ослепительно выгляжу», — съязвила я, прекрасно зная, что простое платье, гладкая причёска и бледное от усталости лицо точно не заслуживают цветистых комплиментов. Вслух же ответила банальным:

— Добрый вечер. Благодарю. — И милой улыбкой.

Каннингем помог мне сесть на стул и жестом заправского лакея убрал оба клоша. В прохладном, напоённом мягкими вечерними запахами воздухе поплыл восхитительный аромат свежеприготовленной еды, и я резко ощутила, что обед был ой как давно. К счастью, Каннингем не стал занимать меня беседой, и какое-то время сосредоточенную тишину над столом нарушали лишь редкие фразы вроде «Жаркое просто восхитительно» и «Попробуйте рагу, моя дорогая. Тает во рту». Слегка постукивали по тарелкам столовые приборы, сонный ветерок устраивался спать в ветвях у нас над головами, где-то тренькала припозднившаяся пташка. Неслышно появившаяся Бренда унесла остатки ужина, и на столе остались фрукты, сладости и вино, которое Каннингем собственноручно разлил по бокалам.

— За вас, моя дорогая. — Он поднял свой.

И я, отзеркалив жест, поправила:

— За Колдшир и его розы.

— О, это само собой разумеется, — не стал спорить лорд. С видом заправского сомелье попробовал вино и удовлетворённо кивнул. — Превосходный букет.

Я тоже посмотрела сквозь богемское стекло на огонь свечи и, налюбовавшись густо-рубиновыми отблесками, пригубила вино.

— А теперь… — Каннингем отставил бокал. — Обещанный сюрприз.

— Разве он заключался не в ужине? — удивилась я, и лорд не без самодовольства усмехнулся.

— Что вы, Мэриан. Ужин — это мелочь. Я же хотел вернуть вам вот это.

Он вытащил из-за борта смокинга бархатный футляр, в каких держат драгоценности. Открыл и протянул мне:

— Счастлив вернуть их вам, моя дорогая.

Я машинально взяла футляр, не сводя глаз с пурпурного бархата, на котором лежала пара серёжек. Бледное золото, сапфировая россыпь — наследство Мэриан, полученное от бабушки. Те самые серьги, о которых Райли сказал, что отдал их в залог.

— Вы выкупили их? — Я вскинула на Каннингема требовательный взгляд. — Но вы же не останавливались в Норталлене!

— Зато останавливался в Сандерленде, — спокойно парировал лорд и слегка наклонил голову к плечу. — Разве вы не рады? Мне казалось, эти украшения дороги вам.

Казалось? А точно тебе?

Я положила футляр на стол и, глядя Каннингему в лицо, с деловой жёсткостью произнесла:

— Лорд Каннингем, давайте начистоту. Этот ужин, подарок, внимательность, конечно, чрезвычайно милы, однако мне хотелось бы знать, какую цель вы преследуете. Что хотите от меня в ответ?

С преисполненным доброжелательности видом лорд откинулся на спинку стула и одарил меня снисходительной улыбкой.

— Ничего, моя дорогая. Всего лишь хочу сделать вам приятное и немного отвлечь от рутины.

Я поджала губы: три ха-ха.

Несколько секунд мы с Каннингемом мерились скептическим и благодушным взглядами, а затем лорд всё-таки заговорил:

— Мы с вами супруги, моя дорогая, и наш брак не предполагался фиктивным. Я понимаю, что вёл себя, м-м, с неоправданной раздражительностью, однако прошу вас о снисхождении: после многих лет холостяцкой жизни сложно в одночасье сделаться семьянином. И сейчас, по прошествии времени, я считаю, что нам стоит наладить отношения, а не жить порознь, как чужим людям.