Тестовый желоб превзошёл все ожидания. После нескольких корректировок угла наклона и ширины канала брёвна скользили по нему с удивительной лёгкостью. Вдохновлённые успехом, мы с Василисой потратили шесть дней, создавая сеть желобов, соединяющих все три деревни с Угрюмихой, но работа закипела уже после создания первого маршрута. К исходу третьего дня мои энергетические каналы ныли от напряжения, а голова раскалывалась от истощения магического резерва, но система была готова.

Мне пришлось сделать себе мысленную пометку о том, что после завершения этого колоссального дела, нужно будет уничтожить все желоба, чтобы они не демаскировали расположение нашей деревни.

Мы разделили людей на бригады, каждая с чётко определённой задачей. Первая команда, куда вошли преимущественно грамотные старики, девушки и подростки, маркировала каждое бревно мелом, нанося на торцы замысловатые значки.

— Изба Герасима, южная стена, третий венец… — бормотал себе под нос Тихон, тщательно выводя символы на очищенной поверхности.

— Этого добра на растопку пустим, — распоряжался Захар. — А это в утиль, даже печь топить не годится.

Вторая группа, самые опытные плотники, занималась разборкой домов. Следующая — сортировала брёвна, безжалостно отбраковывая подгнившие или трухлявые венцы, которых оказалось немало.

Четвёртая команда грузила отобранные брёвна на телеги и доставляла к началу желобов. Там Зарецкий, осунувшийся от постоянного использования магии, но с горящими энтузиазмом глазами, «оживлял» древесину.

— Интересная магия, — заметил он во время короткого перерыва, когда восстанавливал резерв, поглощая очередной кристалл Эссенции. — Никогда не думал, что можно управлять деревом на таком глубоком уровне.

Я наблюдал, как под его руками обычные брёвна на мгновение вздрагивали, словно просыпаясь от долгого сна, а затем начинали медленно извиваться, напоминая огромных деревянных змей или гусениц.

Пятая бригада помещала «ожившие» брёвна в начало желоба, где Полина создавала тонкий слой льда. Белозёрова, несмотря на аристократическое происхождение, работала не покладая рук — её тонкая фигурка постоянно мелькала вдоль всей трассы. В сопровождении охраны на коне она, спешила туда, где лёд начинал подтаивать, восстанавливая его ровную поверхность.

— Это сложнее, чем кажется, — призналась она мне однажды вечером, когда мы сидели у костра. — Лёд должен быть идеально гладким, но не слишком толстым иначе брёвна застревают или сходят с пути.

Шестая группа дежурила на конечном пункте, вытаскивая прибывшие брёвна и погружая их на телеги. Седьмая — доставляла материал в Угрюмиху, где восьмая занималась сборкой домов на новом месте.

Система работала безостановочно, но не без сбоев. На пятый день повалил проливной дождь, превративший желоба в водные каналы. Это сэкономило сил Полине, однако брёвна вылетали из размытых участков, и приходилось вручную возвращать их на место, теряя драгоценное время. Борис предложил накрыть желоба импровизированными навесами из брезента, что частично решило проблему.

На восьмой день у нас закончились запасы мела для маркировки. Пришлось переходить на угли. В тот же вечер вернувшиеся заморозки сковали землю, поломав или изменив геометрию несколько сегментов желобов.

— Придётся использовать старую систему, — хмуро констатировал Тимур Черкасский, осматривая промёрзший грунт. — Телеги и лошади.

Но я не собирался сдаваться:

— Используй пламя, чтобы прогреть землю. Главное, не перестарайся.

И он справился. Пиромант пахал почти всю ночь, а наутро, несмотря на мороз, мы восстановили поломанные желоба.

На двенадцатый день случилась первая серьёзная травма — Ефим из Овечкино сломал ногу, когда сорвавшееся бревно придавило его к земле. Благодаря быстрой реакции Полины и врачебным навыкам доктора Альбинони, Ефима удалось спасти от хромоты.

— Santa Maria! — восклицал Джованни, бинтуя ногу пострадавшего. — В таких примитивных условиях и без моего невероятного таланта он бы остался калекой!

К середине второй недели мы разработали чёткий график, позволявший оптимизировать процесс. Люди трудились посменно, сменяя друг друга каждые шесть часов. Игнатий, неожиданно проявивший выдающиеся организаторские способности, следил за тем, чтобы никто не перерабатывал до изнеможения. Похоже, в его строительной компании он не зря ел свой хлеб.

Вездеход и «Муромец» оказались бесценными для перевозки домашнего скарба и скота. Коровы, овцы, куры — всё живое имущество требовало бережной транспортировки. Особенно впечатляюще выглядел «Муромец», гружённый клетками с птицей, отчего напоминал странного ежа с пёстрыми колючками.

К началу третьей недели мы перевезли почти все дома из Анфимовки и Овечкино, а также большую часть Дербышей. Артель плотников, усиленная добровольцами, работала круглосуточно, собирая дома и одновременно расширяя частокол вокруг Угрюмихи. Кузнец Фрол, с перепачканным сажей лицом, едва успевал ковать необходимые крепежи и инструменты.