Идиот! Увлекающийся идиот! Похоже, он останавливал машину и стрелял с места водителя. Впрочем, мне это и надо. Разбойники считают, что мы оба носимся на машине, а я пока добегу до их артиллерии. А она уже совсем рядом. До меня донёсся близкий звук выстрела, и я пригнувшись подбежал к краю леса и выглянул из-за кустов.

Что ж. Артиллеристы у разбойников грамотные. Грузовик стоял на поляне, ствол мортиры смотрел в небо, а на высоком дереве рядом сидел наводчик и громкими воплями корректировал огонь, осыпая дружков матами после каждого промаха.

Я достал из подсумка две мощные гранаты, да и закинул одну в кузов, а другую под кабину. Всё! Может саму кондовую мортиру из толстенной стали я совсем из строя не вывел, но грузовик теперь сможет ездить своим ходом не скоро, а обученный экипаж частично убит, а частично ранен.

Из-за кустов на дальнем конце поляны донеслись выстрелы, и недалеко от меня в листву попали первые пули. Что ж… ожидаемо. Там сидел заслон, а я вот, подобрался с тыла. Вступать в бой я не пожелал, потому что у противника численное преимущество, и хоть ружья здесь ужасно косые, но если много стрелять, могут же и попасть.

Я быстро, но осторожно ринулся обратно в лес, и тут рядом с моей башкой свистнула пуля. Ого! Это наводчик. Он единственный с высоты мог видеть меня, и вот, чуть не подстрелил, снайпер чёртов.

А этот тип ещё и орать начал своим дружкам, показывая куда я отхожу. Но своё ружьё я даже не стал снимать с плеча. Попасть маловероятно, так нечего тут задерживаться.

Сбоку донёсся треск веток, затем пара яростных воплей. Так… По кустам гонятся трое. И этих надо кончать, потому что это в лесу они меня не видят, а когда я выскочу на открытое пространство, оказаться под их обстрелом не хочется.

Я выхватил нож, тихо обежал кусты и вылетел прямо на одного из преследователей с дробовиком в руках. А тот и заметил меня, когда я уже зажал ему пасть, а затем в два удара ножа и прикончил.

Забрал дробовик, и ринулся в обход двоих оставшихся. И выбежал очень удачно, сбоку и немножко сзади. Первым же выстрелом убил ближнего ко мне, а вот дальний, прежде чем поймать свой заряд картечи, схватился за сумку через плечо. Но не пытаясь что-то из неё достать, а как бы прикрывая.

Я заинтересовался и позволил себе потерять несколько секунд, чтобы заглянуть внутрь подозрительной сумки. И аж присвистнул, увидев россыпь серебряных монет, с вкраплениями золотых, а также несколько мешочков. Открыл затягивающуюся горловину одного и вторично присвистнул. Необработанные изумруды, хотя тут я скорее всего ошибся. Откуда в этих местах взяться изумрудам? Да я вообще во всяких камушках не разбираюсь.

Так что перекинул лямку сумки через плечо, и побежал туда, откуда донёсся треск двигателей багги. И успел очень вовремя. Этот дурень, Нагибамир, не нашёл ничего лучше, чем вступить в бой с двумя разбойниками. Залёг за колесом нашей машинки и стрелял из ружья. Но разбойники оказались умнее. Кинули гранату, которая, во-первых, здорово разнесла машину, а во-вторых достала и моего напарника, который со стоном скрючился на земле.

Когда разбойники выскочили из кустов, я тут же застрелил обоих, затем кинулся к Нагибамиру, сразу понял, что тот ранен не особо опасно, ну и контужен. Оттащил парнишку в кусты, перевязал, а затем перекинул стонущее тощее тело через плечо и припустил к нашему сухопутному кораблю, надеясь, что экипаж не решит поскорее смыться из опасного места, раз пушка умолкла.

Впрочем, это я так, слегка преувеличил опасность такого исхода. Вынужденные товарищи по поездке производили впечатление вполне адекватных людей. А в какой-то момент загрохотал крупнокалиберный пулемёт. И по длинным очередям я догадался, что это Бешеная Ленка гвоздит.

Выскочил из леса и понял, что произошло. Наша машина остановилась и принимала двоих абордажников, которые ещё в начале нашей атаки попали под случайный снаряд. Как ни странно, оба даже сильно не пострадали, и ковыляли к машине.

А разбойники, пользуясь моментом, решили атаковать пешим порядком, вот Ленка и оттянулась, наконец заметив цели для своей бандуры.

Через пару минут я ворвался через откинутый пандус в ангар, передал раненого напарника целительнице, а затем подал сумку карго, проворчав:

— Обе машинки всё, а это трофеи.

Иван Петрович заглянул в сумку, и у него аж руки затряслись. Всё-таки он, хоть и правильный мужик, но к деньгам имеет особый пиетет. А я что? Я тоже доволен. По правилам абордажников, мне полагается четверть лично добытых трофеев, ещё четверть делят на всех участвовавших в бою, а половина принадлежит нанимателю. А в сумке, похоже, очень не малая сумма.

Хотя с размером суммы я изрядно ошибся. Карго тут же высыпал всё на пол ангара, и это оказалось очень правильным решением. По крайней мере, я мог своими глазами видеть как происходила предварительная оценка. Серебро и золото — это понятно, а вот камни оказались вовсе не изумрудами, а какими-то не особо и ценными.

Наш корабль продолжил путь, больше не тревожимый разбойниками, которым потерь уже хватило, а я поднялся в свою каюту, где мне на шею кинулась визжащая от счастья Марина.