— Тишина в классе, — преподавательница постучала мелом по столу, и смешки мгновенно стихли. — Разница между неофитом и инициированным фундаментальна. В девяноста девяти случаях из ста неофит проиграет инициированному в прямом столкновении. Это не вопрос удачи или техники — это вопрос базовых возможностей.

Затем взмахнула рукой, создав в воздухе две светящиеся синие фигуры — одну тусклую, другую яркую.

— Тело неофита способно накапливать и контролировать лишь малую часть эфира. Инициированный же… — яркая фигура вспыхнула сильнее, — способен не только хранить в разы больше энергии, но и управлять ею на совершенно ином уровне. Его физические возможности, скорость реакции, сила — всё это несопоставимо с возможностями неофита.

И погасила иллюстрацию:

— Именно поэтому поединки между рангами обычно запрещены. Так как это не просто вопрос честности — это вопрос безопасности.

Прозвенел звонок, Юлия Анатольевна недовольно взглянула на часы:

— Что-то рановато… Ладно, на этом закончим. На следующем занятии поговорим подробнее о процессе инициации и особенностях контроля эфира при переходе на следующий ранг. — Забрав журнал и бумаги, она покинула класс.

Я как раз размышлял о разнице между рангами, когда к парте подошла рыжеволосая девчонка с россыпью веснушек и чёрными глазами-бусинками. Было в её внешности что-то располагающее — из таких обычно получаются отличные дипломаты, не только в политической сфере.

— Волков! Привет! — она улыбнулась, разглядывая мой не до конца сошедший синяк.

— Привет.

— Как себя чувствуешь? Как больничка, нормально кормили? — и искренняя улыбка.

Неужели подружка бывшего Сашки? Хм. Сложно пока сделать выводы.

— В полном порядке, — улыбаюсь ей в ответ. — Извини, но не помню, как тебя зовут.

— Алина я. Козлова. — и подмигнула.

Киваю, запоминая. Хотя, признаться, с памятью на имена у меня всегда были проблемы.

— Кстати, послушай, — Алина наклонилась ближе, понизив голос. — Не советую так нарываться, особенно на Вишневскую. Она та ещё стерва. Проблем потом не оберёшься.

Краем глаза замечаю, как Софья, делая вид, что ищет что-то в сумочке, напряглась. Явно прислушивается.

— Вот как? — приподнимаю бровь. — Знаешь, Алин, признаюсь тебе в кое-чем. Так уж вышло, что я питаю особую слабость к стервам, — и, убедившись, что Софья всё ещё слушает, добавил. — Особенно с такими ножками.

После демонстративно скользнул взглядом по её стройным ногам. Алина машинально проследила за моим взглядом. Софья же вцепилась в сумочку так, что побелели пальцы. Её правый глаз заметно дёрнулся. В голове наверняка проносились планы мести — и мне за наглость, и Козловой за «стерву». Забавно. Я флиртовал с дочерьми диктаторов и принцессами крови, но со студентками? Есть в этом своё развлечение.

— Ну ты даёшь! — захлопала глазками Козлова. — Видимо, неслабо тебе досталось, Волков.

— Видимо, — я усмехнулся, понимая, что прежний Сашка явно был куда скромнее. Впрочем, меня это мало волновало — после пятидесяти лет жизни как-то перестаёшь беспокоиться о чужом мнении.

— Слушай, — Алина внимательно заглянула мне в глаза, как-то игриво даже. — Давай после занятий вместе домой пойдём? Не против?

— Почему бы и нет. Вдвоём веселее.

— Тогда договорились, — она довольно улыбнулась и направилась к своему месту.

Ну, она хоть и не писанная красавица, но тоже ничего. Милашки по-своему прикольные. Конечно, я не собираюсь заводить с ней роман, слишком юная для меня. О чём с ней беседовать в холодные ночи? Помимо того, что заниматься любовью. Вряд ли мы найдём общие темы для разговоров. Да и меня интересует весь мир, новые открытия, путешествия, не до приземленных романтических встреч. Только если на ночку-другую, но на свиданки тратить время совсем не хочется. Вот найти бы такую, к которой можно периодически заглядывать… Другой разговор. Хотя и такое со временем надоест. Боги, какой я всё-таки стал ворчливый. Вдохни новую юность, Сашка! Дай себе расслабиться! Так ведь напутствовала Ева?

Верчу пальцами карандаш, мимо к выходу проходит худощавый парень в очках.

— Эй, Витек! — окликнул его веснушчатый.

Очкарик обернулся, и замечаю в его глазах страх. И не только. Ненависти тоже с лихвой. Не только к обидчику, но и к себе — за собственное бессилие.

— Чего тебе, Петров?

— Ого! — тот притворно нахмурился. — Что за тон, Витька? Ты в буфет? Возьми-ка мне булочек с маком. Штуки три, я сегодня голоден!

Вот она — классическая травля слабого. В каждой школе, в каждом отряде, в каждом монастыре находятся такие отношения. Навидался подобного. Пока жертва не найдёт в себе силы дать отпор, любая помощь будет лишь временным облегчением. Если очкарик окажется достаточно смелым, чтобы восстать против иерархии — что ж, тогда можно будет его поддержать. Но брать под крыло каждого забитого — нет, увольте.

— Х-хорошо… — Виктор сглотнул.

— Вот это мужик! — Петров показал большой палец.

Группка девушек в углу захихикала. Витька, опустив голову, поплёлся в сторону буфета.

Провожаю его взглядом, вспоминая, как сам когда-то прошёл через подобное — в первом спецподразделении, куда попал зелёным новичком. Правда, в моём случае всё закончилось трупом «старшего товарища» в горном ущелье. Несчастный случай на тренировке, конечно же. Интересно, хватит ли у этого Витьки характера найти своё «горное ущелье»?